— Здорово!

Разговоры о лягушках неожиданно расслабили. Мужчина колдовал над кальяном, я же развалилась на небольшом кожаном диванчике и запрокинула голову к небу. До чего хорошо!

— Вина, похоже, мы не дождёмся, — рассмеялся вдруг Святослав.

— Почему?

— Твоя подруга пошла на озеро с Виктором.

— Комаров кормить, — вспомнила я о своём бурном детстве в деревне.

— Есть такое дело. Я спущусь за вином, если ты не против. Или тебе лучше чай?

— Чай.

— Как скажешь, Рита–Маргарита! Цветочек.

Мужчина вернулся минут через пять с целым подносом вкусностей и чайником чая. И никакого алкоголя. Удивительно. Может, я действительно не так всё поняла? Не соблазняют ведь чаем? Или соблазняют?

Между тем кальян поспел, его раскурили в стороне от меня, и поставили на низкий столик к чаю с яствами. Сервис.

Мужчина сел вплотную ко мне, приобнял под предлогом ночной прохлады, и я не отстранилась. Было удивительно уютно вот так обниматься с незнакомцем, любоваться восхитительно звёздным небом под звуки кваканья, шелеста листвы, плеска воды.

Я расслабилась, откинулась на спинку дивана и не стала сопротивляться, когда моих губ коснулась трубочка кальяна.

Святослав играл со мной, не скрывая удовольствия. Поводил трубкой по губам, нежно, едва касаясь, скомандовал: «Открой ротик».

Я так удивилась, что выпрямилась и открыла рот, правда, не для того, чтобы повиноваться, а чтобы высказать ему всё, что думаю. Однако он хохотнул и вставил мне мундштук в рот.

— Втягивай дым. Его много, он сейчас словно кремовый, очень удачный кальян получился. Старался, чтобы твоё первое знакомство с кальяном вышло удачным. Это малина и мята — самое простое сочетание, которое почти всем нравится.

— Шпашибо, — прошамкала я и попробовала сделать первый глоток дыма.

— Совсем чуть–чуть. Набери дым в рот и подержи. Не делай сразу затяжку, — проинструктировал Святослав. — Да, вот так. Почувствуй вкус.

— Да. Очень необычно, но приятно.

— Теперь попробуй затянуться. Осторожно. Не торопись. Не закашляйся. Кто–то и вовсе не в затяжку курит, это не обязательно. Просто для удовольствия.

Идея мне понравилась. Курить начинать я не собиралась, а побаловаться дымом — почему бы и нет, тем более, ощущения были непривычны, но интересны.

Если закрыть глаза, можно представить, что ты в тысячах километрах отсюда, допустим, на террасе роскошного дворца фараона Египта, наряженная в белоснежные одежды и килограммы драгоценностей. Вокруг снуют слуги с золотыми тарелками с горами фруктов на них. А нежный летний ветерок — это роскошные опахала из павлиньих перьев.

Я улыбнулась. Мне здесь определённо нравилось. И я впервые за последние лет пять помечтала о чём–то несбыточном. Стас всегда подкалывал меня, обзывал сумасшедшей фантазёркой, потому сперва я перестала делиться с ним сокровенным, а после — и мечтать тоже.

Глупышка.

Мы курили, тихонечко болтали, пили восхитительный чай с травами, и я совсем расслабилась, успокоилась.

Никогда мне не было столь легко и хорошо с мужчиной. Он чувствовал меня и помогал сгладить порой возникающие неловкие моменты, не третируя, как Стас. Подсказывал, объяснял, рассказывал и словно невзначай гладил мои колени свободной рукой.

— Кальян немного пьянит или мне кажется? — спросила я, не отводя взгляда от его губ.

— Может, тебя всё же пьянит моё присутствие? — шёпотом спросил мужчина, устремляясь ко мне всем телом. — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

Его губы замерли в миллиметре от моих. Дыхание смешалось. Горячее, сладко–пряное, медовое, чайное, с резким ароматом малины и мяты.

Я облизнула губы. Непроизвольно. Случайно.

Но этого было достаточно, чтобы мужчина приблизился вплотную.

Губы столкнулись с губами, тела прижались, мужские руки властно обхватили моё тело и уверенно заскользили вдоль, лаская и поглаживая, то ли успокаивая, то ли возбуждая. Похоже, всё сразу.

Я приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь, захватить в плен, покорять и властвовать. По венам разлилось шампанское, будоража, сводя с ума, срывая оковы благонравия. Его руки переместились на мои ягодицы, сжали их, вызвав протяжный стон.

В одно мгновение я оказалась сверху. Мужские руки заскользили по моим ногам, от коленей к резинкам чулков.

Пальцы на кружеве.

Осторожное прикосновение к обнажённой коже.

Я выдыхаю.

Прогибаюсь в спине.

Откидываю волосы назад, открывая беззащитную шею этому невозможному мужчине. Терпеливому как тигр, ласковому, уверенному в себе, чуткому. Настойчивому.

Горячие губы впиваются в шею, завладевают ею, покусывают, посасывают нежную кожу. Я беспорядочно оглаживаю его плечи, предплечья, касаюсь запястий.

— Вы здесь? — раздаётся голос Машки. — А мы так замечательно искупались в озере! На удивление, нас даже комары не сожрали. Видимо, лягушки подсуетились. Ой, мы вам не помешали?

— Видно же, что помешали. Пойдём вниз, — произнёс Виктор.

— Нет, не помешали! — заявила я, спрыгивая с недовольного мужчины. — Мы курили кальян и немного… увлеклись.

— Хулиганьё, — добродушно произнесла Маша, усаживаясь в кресло и поднимая брошенную нами на произвол судьбы трубку. — Ой, а сменный мундштук есть?

— Мы по–простому, — хмыкнул Святослав, подтягивая меня за руку к себе на колени.

— Мы тоже! — заявил Виктор и переместил мою подругу к себе в кресло. Та тут же заёрзала, захихикала довольно, пошутила, что неприлично так приставать к девушкам, у которых трусики сушатся в гостевой ванной.

— Маша! — попеняла я ей.

— Ой, Рит, мы с Виктором нашли друг друга и нам хорошо. Не пилИ. Иногда стоит довериться чувствам, а не здравому смыслу.

Она сделала глоток дыма, обернулась к своему мужчине и поцеловала его. Выглядело это на удивление эротично и даже развратно. И почему–то немного завело. Может, потому что я уже горю?

— Мы вас оставим, — сообщил Святослав чрезмерно увлечённой друг другом парочке. — На вас смотреть невозможно.

— Завидно? — хохотнул довольный Виктор.

— Ни капли. Как студенты.

Маша мне подмигнула и вернулась к поцелуям, мы же спустились в гостиную, где Святослав распалил камин и налил мне вина.

— Один бокал, — напомнил он.

— Я уже и так шальная. Кальян для меня крепковат.

— Ты очень красивая, Рита. Правильная. Честная. Открытая. Что ты делаешь с Марией на самом деле? — вдруг спросил мужчина.

— В себя прихожу, — ответила честно. — Она отвлекает меня от самоистязания и не даёт раскиснуть.