Лицо Грэйба исказилось еще больше:

– По мне так можете убираться прямо сейчас, – прохрипел он.– Мой ответ – нет!

Дункан даже не взглянул на компаньона. Глаза его оценивающеуставились на адвоката, и взгляд этот был холодным и безжалостным, хотя губыпо-прежнему улыбались.

– Успокойся, Сэмми, дай нам поговорить. Мистер Мейсон, выведь прекрасно понимаете, что расписки эти стоят намного больше предложеннойсуммы.

– По-моему, нет, – пожал плечами Мейсон.

– Я не знаю, что о себе воображает этот тип, – закричалГрэйб, – но зато мне отлично известно, что эти расписки стоят, по крайней мере,десять тысяч сверх номинала! И я не собираюсь уступать ни доллара!

Дункан откинулся на спинку стула.

– Вы видите, мистер Мейсон, что думает мой компаньон. Может,сойдемся на пяти тысячах?

– Мне плевать на вашего компаньона, – заявил адвокат. –Тысяча – мой предел. Можете оставить при себе эти расписки, но в ближайшеевремя миссис Оксман будет не в состоянии выкупить их у вас, и тогда можетебросить их в огонь.

– Он блефует, – сказал Грэйб.

– Заткнись, Сэмми, – проворчал Дункан. Увидев, что Грэйбснова открыл рот, собираясь протестовать, свирепо взглянул на него и закричал:– Уймись ты, чертов дурак, ведь если Фрэнк Оксман не купит эти бумажки, то тебеостанется только подтереться ими!

– Их выкупит сама Сильвия. Стоит ей только намекнуть, что мыможем продать их ее мужу…

Дункан бросил на своего компаньона убийственный взгляд иснова повернулся к Мейсону.

– Послушайте, господа, вы не могли бы подождать в соседнейкомнате, пока я побеседую со своим компаньоном? – Подойдя к двери, он нажал нарычаг и, когда отодвинулись все задвижки и засовы, сделал Мейсону с Дрейкомзнак рукой: – Прошу вас посидеть в приемной. Там есть журналы, можете ихпосмотреть, я вас задержу не больше, чем на пять минут.

– Хорошо, – пожал плечами Мейсон, – но только пять минут ини секундой больше. В противном случае мы уходим.

Дверь с лязганьем захлопнулась за ними, оставив по тусторону Дункана с его фальшивой улыбкой и беснующегося от злости Грэйба. Когдаони остались одни, Дрейк обратился к Мейсону:

– Может быть, стоило подкинуть еще полтысячи. Они бысогласились. Стоило уступить Грэйбу, это опасный тип.

– Да черт с ним… Впрочем, Дункан перетрусил не на шутку,когда я предупредил, что могу привести полицию с ордером на обыск. И теперьвопрос только в том, сколько ему потребуется времени, чтобы заставить Грэйбасогласиться. Между ними, как я понял, далеко не все гладко. Думаю, что на этомих партнерство вообще закончится. Дункан тугодум, и все дело ведет Грэйб. Но наэтот раз вышло иначе. Посуди сам, если их сотрудничеству конец, то им гораздоудобнее иметь сейчас наличными восемь с половиной тысяч, которые можноподелить, чем остаться с долговыми расписками, которые надо еще суметь погаситьу того, кто их выдал, а это не так просто.

– Наверное, ты прав, – кивнул Дрейк. – Я бы и сам могсообразить.

– Дункан тоже неплохо соображает.

Несколько минут они любовались интерьером, наконец за дверьюкабинета послышались чьи-то торопливые шаги, она распахнулась, лязгнув задвижками,и на пороге появился Дункан с расписками в руке.

– Мы согласны, – сказал он Мейсону. – Платите наличными.

– А как же ваш партнер?

– Платите деньги. Расписки у меня. Остальное вас некасается…

Неожиданно открылась дверь, ведущая в коридор. Молодаяженщина лет двадцати семи, одетая в темное изящное платье, облегающее стройнуюфигуру, скользнула по Мейсону с Дрейком равнодушным взглядом черных глаз иобратилась к Дункану:

– Мне нужен Сэм.

Дункан сложил листки и засунул их в карман. Его золотые зубыобнажились в улыбке.

– Пожалуйста, прошу вас. Сэм в кабинете, – сказал он, но недвинулся с места, по-прежнему загораживая вход в кабинет.

Она еще раз бросила на мужчин быстрый оценивающий взгляд, очутившисьвплотную перед Дунканом, который все еще держался за ручку полуоткрытой двери.

– Так как же? – спросила она, улыбаясь. – Можно мне войти?

– О, пожалуйста, прошу вас, – сказал Дункан и медленноперевел взгляд на Мейсона и Дрейка. Она, проследив направление его взгляда, втретий раз посмотрела на них. Улыбка Дункана превратилась в широкую ухмылку. –Ну, конечно, – сказал он, не спуская глаз с Дрейка, – пожалуйста, проходите. –Он распахнул дверь и сказал, повысив голос: – Не разговаривайте ни о какихделах, пока я не вернусь. – Она проскользнула мимо него, и Дункан, все ещеусмехаясь, захлопнул за ней дверь. – Да, господа, – сказал он. – Весьмасожалею, что ваш маленький план не удался. Я собираюсь завтра навестить своегоадвоката, мистер Мейсон, и тогда посмотрим, не придется ли ему нанести визит вокружную прокуратуру. А пока что очень советую вам, господа, не забывайте «Рогизобилия». Здесь вы найдете неплохое применение своим деньгам.

– Нет, мистер Дункан, – заверил Мейсон, – мы не собираемсязабывать ваше заведение.

– И мы не забудем вас, – вновь ухмыльнулся Дункан. Онпроводил их по коридору до самого выхода, где стоял на страже охранник в форме,и на прощание пожелал доброго вечера. – Пожалуйста, приезжайте к нам отдохнуть,когда вам будет угодно, – сказал он со своей неизменной улыбкой и,повернувшись, пошел по коридору обратно в кабинет.

Мейсон взял Дрейка под руку и они направились к трапу, гдетолпились гости, усаживающиеся в катер.

– Это была Сильвия Оксман? – спросил Дрейк.

– Вероятно. И когда она ничем не показала, что знает тебя, аты не узнал ее, Дункан понял нашу игру. Ты ведь, по их предположениям, долженбыть ее мужем.

– Перри, – обеспокоенно спросил Дрейк, – а нельзя ли теперьобвинить нас в том, что мы хотели присвоить себе деньги твоей клиентки?

– Во многом это зависит от нашего везения, – мрачно сказалМейсон. – Однако сегодня мы в проигрыше.

Дрейк ослабил галстук и пальцем провел за воротомкрахмальной рубашки.

– Что ж, если меня посадят, – поморщившись сказал детектив,– то мне не хотелось бы появляться в тюрьме в таком виде. Поспешим, чтобы яуспел переодеться.

Мейсон через стол посмотрел на миссис Бейсон и сказал:

– Я пригласил вас, потому что мне необходимо задать вамнесколько вопросов.

– Может быть, сначала вы позволите сделать это мне?