— Жаркое из бычьих хвостов с пюре, а потом яблоко.

— Ты счастливчик, Барни. Мое любимое жаркое. Что она готовит на вечер?

— Мы думали, что вы сегодня обедаете в ресторане, сэр, — Барни тревожно заглянул в зеркало. — Мы тут купили билеты на новый мюзикл, мистер Джеймс. Но, может быть, мы будем нужны вам?

— Нет, нет, я забыл. Конечно, я обедаю в ресторане. — Джеймс не хотел портить им вечер только потому, что испорчен его собственный. Он вполне может поесть в новом ресторане, где все равно заказан столик.

Барни расслабился и чуть слышно вздохнул.

— А то я уж начал волноваться. Инид так ждала этого шоу. Вы знаете, она любит хорошие мюзиклы. Романтик она, моя Инид.

Джеймс улыбнулся.

— И всегда была. Сколько субботних вечеров провел я вместе с ней, глядя слезливые фильмы по телевизору, и только успевал подавать бумажные салфетки.

— Хорошего вам вечера. Ты сможешь подбросить меня до клуба в пять часов? Потом ты свободен. Я вернусь на такси.

— Хорошо, мистер Джеймс. Спасибо. — Барни подрулил к банку.

Прежде чем выйти, Джеймс торопливо осмотрелся. Рыжей головки Пейшенс Кирби видно не было. Что-то засосало у него в груди, Джеймс сказал себе, что это облегчение. Вот уж кого он не хотел бы увидеть. Сумасшедшая девица. И все же он был удивлен. Неужели она сдалась и отправилась домой?

Во второй половине дня на него навалилось столько работы, что думать о постороннем просто не было времени. Ровно в пять он спустился на своем лифте и пошел к машине.

Он успел забыть о Пейшенс Кирби, сел на заднее сиденье, и Барни, закрыв дверцу, направился к своему месту. Окно было полуоткрыто. Вдруг в него просунулась маленькая рука и схватила Джеймса за плечо. Опешив, он уставился в сверкающие карие глаза. С секунду он способен был думать только о золотых искорках вокруг темных зрачков.

— Может быть, вы все-таки передумаете? Ведь у вас же найдется час, чтобы повидать ее. Только один раз. Разве я многого прошу? Если б вы только увидели, как она слаба, вы не стали бы отказываться. Кажется, дунь ветерок, и она упадет.

— Вы понимаете по-английски? Для меня она мертва. Я не намерен возобновлять знакомство. А теперь отпустите меня, пожалуйста. Езжай, Барни!

Он бесился отчасти потому, что уже второй раз за день его сердце поднималось, будто от наслаждения; отчасти же потому, что его служащие бесстыдно глазели на происходящее. Завтра сплетня разойдется по всему банку. Такого с ним еще не было.

— Как можно быть таким жестоким! — воскликнула Пейшенс Кирби, сверкая глазами. — Это же ваша мать!

Джеймс услышал, как, охнув, повернулся к нему Барни. В глазах шофера было изумление. Черт ее возьми! Что она сделает дальше? Сообщит эту историю центральным газетам?

— Я закрываю окно. Уберите руку, — заявил он, нажимая на кнопку.

Стекло скользнуло вверх. Девушка выдернула руку в последнее мгновение.

— Поезжай, Барни, — процедил Джеймс. Барни машинально повиновался и рванул с места в тот самый момент, когда Джеймс понял, что рукав Пейшенс Кирби застрял в окне и машина потащила ее.

— Стой! Ради Бога, остановись! — заорал он Барни, и тот ударил по тормозам. «Даймлер» резко остановился.

И тут Джеймс совершил самую большую глупость. Он нажал на кнопку, стекло опустилось, и бледное лицо в окружении рыжих волос исчезло из окна. Только тогда он понял, что надо было сначала выйти с другой стороны и поддержать девушку, пока Барни будет открывать окно. Девушка упала на дорогу со стуком, от которого у него сжалось сердце. Выскочив из другой дверцы, Джеймс обежал машину и увидел, что девушка лежит лицом вниз. Побледнев, он опустился на колени. Вокруг уже собиралась толпа.

— Что случилось? — спросила женщина, другая пожала плечами.

— Он сбил ее?

— Бедная девочка! По-моему, это серьезно. Мне кажется, она мертва.

Барни тоже вышел из машины.

— Как она, сэр?

Джеймс услышал неодобрение в его голосе и понял, что у мисс Ропер появился новый союзник. Что происходит в его жизни? Окружающие начинают видеть в нем чудовище.

У него возникло странное чувство, что, окажись под рукой зеркало, он нашел бы такую же оценку и в собственных глазах.

Пейшенс Кирби шевельнулась и села.

— У вас все в порядке? — спросил Джеймс. — Лучше не двигайтесь, пока не приедет «скорая помощь».

Она приложила руку к голове, и Джеймс увидел кровь.

— Вы ранены! Барни, позвони в «Скорую»!

Пейшенс Кирби торопливо и неловко встала, опершись на Джеймса.

— Не нужно. Я не хочу в больницу. Придется несколько часов ждать осмотра, а здесь всего-то несколько синяков и царапин.

— Откуда вы знаете? Могут быть и переломы.

Она повертела тонкой лодыжкой, сделала пару неуверенных шагов.

— Видите, я хожу. Ничего у меня не сломано.

— А голова? Вы ударились о мостовую.

— Ну, череп у меня крепкий.

И все же Джеймсу не нравилось, как она держится на ногах.

— Попытка ограбления? — прошипел мужчина из толпы. — Я видел, как она сунула руку в окно. Что делается: уличные девки шляются в Сити средь бела дня. Вы осторожнее, мистер. Я думаю, что она симулирует и собирается шантажировать вас. Если явятся копы, я буду свидетелем. Это был просто несчастный случай, и не давайте ей себя поймать.

Джеймс ответил таким яростным взглядом, что мужчина поспешил ретироваться, бормоча:

— Что ж, если человек хочет оказаться в дураках, я никогда не стану ему мешать.

— Вам нужно сделать рентген и убедиться, что нет трещин, — сказал Джеймс девушке, но та, поморщившись, замотала головой.

— Я не поеду. Если завтра мне станет хуже, я обращусь в травмпункт. И перестаньте, пожалуйста, паниковать. Вы хуже, чем мой дедушка.

Сравнение с дедушкой подействовало. Джеймс стиснул зубы и приказал:

— Садитесь в машину. Я отвезу вас домой.

Толпа, увидев, что больше развлечений не предвидится, начала рассеиваться.

В глазах девушки появился шальной огонек.

— А что, если, оказавшись так близко, я залезу к вам в карман?

— Очень остроумно, мисс Кирби. Садитесь в машину, пожалуйста.

На этот раз она подчинилась, но продолжала смотреть на него и потому споткнулась о порожек.

Джеймс поднял девушку на руки и внес в машину, ощущая прикосновение рыжих волос к щеке и легкий цветочный аромат ее кожи. Если бы не бугорки грудей, ее можно было бы принять за мальчика, такая она была стройная и тоненькая. Но было бы ошибкой забыть о ее женственности, тем более когда несешь ее на руках.