class="p1">От моего обращения рамзинский папаша поморщился. Что, не нравится, когда своим же салом по мусалам? Так мне тоже.

— Итак, вы защитники… чего?

— Всего.

Ясно, разговор грозил затянуться и быть изнуряюще информативным.

— А нельзя ли как-то поконкретней отвечать?

— Как спрашиваешь, так и отвечаю, — я даже глаза распахнула в удивлении, услышав в сухом тоне Главы иронию. Не так, что бы явную, но пропустить невозможно.

— Ладно, — кивнула я. — У вас, типа, какой-то Орден защитников чего-то там. Так?

— У нас совершенно точно Орден Защитников всего, что ты знаешь… ну, и не знаешь тоже, — уже открыто ухмыльнулся Глава.

А мне подумалось, что когда на его лице отражается еще что-то, кроме «мне никто не ровня», то он ничего так себе мужик. Милашкой, конечно, не назовешь, но вполне так живой, а не изваяние.

— Ну, с Орденом мы выяснили, — согласилась я. — А вы вообще люди?

— Мы все рождаемся людьми, — ну, такое я уже слышала от Рамзина.

— И?

— Что «и»? — вот ведь идиотский разговор.

— Вы рождаетесь людьми, но потом становитесь кем?

— Скажем, мы остаемся людьми, но… м-м-м… с расширенными способностями и как принято сейчас говорить с дополнительными опциями.

Он издевается, ведь правда?

Да и хрен с ними и их загадками.

— Ладно. Пофиг на вас. Я для чего вам нужна?

— Ты, такая, как ты есть сейчас, нам абсолютно бесполезна.

Нет, ну вот как с ним разговаривать?

— Раз так, то почему я не могу просто встать и уйти прямо сейчас? — окрысилась я.

— А у тебя есть куда идти? Ты знаешь, в какой стране хотя бы находишься? У тебя есть нормальная одежда? Документы? Деньги, чтобы где-то жить и что-то есть? — Глава опять прикрылся маской самодовольного превосходства.

— Если вы думаете, что хоть один из перечисленных пунктов или даже все они вместе могут остановить меня, то подумайте еще разок хорошенько. Однозначно мы не в Антарктиде и вокруг не хреновы пингвины, а люди. А я не немая и не беспомощная. Так что я как-нибудь разберусь, не помру. И, может, мы прекратим, наконец, эти словесные пируэты, и вы просто и по-человечески объясните, какого вам нужно от меня?

Глава вальяжно откинулся на спинку кресла и, кажется, слегка расслабился, рассматривая меня на этот раз как забавного зверька. Ну прямо прогресс в отношениях, по крайней мере уже не как вещь.

— Так ты хочешь знать все, девушка? — лениво сощурив свои карие глаза, спросил он.

— Прошу прощения, но до вас как до жирафа доходит, — черная бровь резко вздернулась, — медленно, в смысле. Да, я хочу знать все… ну, по крайней мере то, что касается лично меня.

Где-то в центре груди кольнуло при мысли о моей зверюге, но я отгородилась от этого.

— Ладно, думаю, и в самом деле никто не пострадает, если я тебе кое-что объясню, — смилостивился Глава.

Но в это время раздался какой-то шум, и дверь в пентхаус распахнулась. Внутрь натуральным образом ввалилась толпа уже знакомых мне серых ворон во главе с истеричкой Романом. Глава даже не шевельнулся в своем кресле, когда они нарисовались в гостиной, и только я видела, как глаза его почернели, перед тем как он медленно опустил ресницы, скрывая это.

— Могу я узнать, что вас привело сюда, братья? — голосом, похожим на скрежетание льда, спросил глава.

— Мы просто хотели спросить, что так задержало Вас и потенциальную Дарующую на пути в главный дом? — подал голос Роман и, несмотря на его почтительно склоненную голову, яд только что с клыков не капал.

3

— Задержало? — Глава величаво повернул голову к вновь прибывшим. — А что, есть какие-то временные рамки для моих передвижений, о которых я не в курсе?

От его тона у меня по спине пробежал холодок. Если бы не эта бесящая ситуация, в которой я находилась, я бы, пожалуй, поаплодировала мужику за высшую степень самообладания. Моему Игорьку стоит у него поучиться. Хм. Моему?

— Нет, для вас их, безусловно, нет, — ответил Роман, так как никто больше делать этого не собирался. — Но девушка должна пребывать в положенном для нее месте, и оно явно не здесь.

— Скажи, брат Роман, кто устанавливает правила Ордена? — Глава звучал обманчиво мягко.

— Вы, Глава, и Совет, — и без того напряженная поза Романа стала вообще деревянной.

— Ну, раз так, то я решил установить новое правило. Думаю, отныне наши потенциальные Дарующие не будут похоронены в тесных и душный кельях. Жизнь меняется, братья, и, думаю, нам пора меняться вместе с ней. Поэтому считаю, будет правильно, что девушка будет готовиться к Восхождению здесь, а не в орденском доме.

— Это неслыханно! — взвился Роман и тут же осекся. — Я хотел сказать, что любое изменение правил должен еще одобрить Совет в полном составе.

— Ну, на то, чтобы собрать всех членов Совета, понадобится где-то неделя. А до этого времени девушка останется здесь.

— А как же изоляция и погружение в себя? — подал голос кто-то из серой толпы.

— А какая разница — будет она изолирована здесь или в темной келье? — почти невинно ответил Глава.

— И все равно, я считаю, что менять правила именно сейчас не самая хорошая идея, — попробовал упереться Роман. — И, учитывая, в каком положении находится в данный момент ваш сын, Глава, эти ваши идеи с новшествами выглядят довольно подозрительными.

Последняя фраза была сказана с неким ехидным значением и даже легким оттенком зарождающейся угрозы. И я заметила, как зрачки мужчины напротив резко расширились, а затем превратились в крошечные точки. Могу поклясться, что он был взбешён, но даже дыхание не сбил.

— На самом деле, брат Роман, это была моя идея! — раздался голос Амалии из-за сплошной стены мужских спин.

Услышав ее, мужчины моментально отхлынули в стороны, освобождая ей дорогу, и поэтому снова никто кроме меня не заметил, что отчетливая тень удивления промелькнула во взгляде Главы, прежде чем он опять стал нечитаемым. Не завидую я его жене, если таковая имеется. Вот как жить с человеком, эмоции которого можно уловить лишь с большим трудом, и то, если ты достаточно внимательна и не отводишь глаз. А то моргнешь и — опа! все пропустишь. Хотя не представляю, какой может быть женщина, способная изо дня в день терпеть такого заносчивого говнюка в своей жизни? Или с ней он совершенно другой, не такой, как со всеми остальными?

— Я позволила себе обратиться к Главе с предложением, — прервала мои измышления о личной жизни каменного изваяния напротив Амалия. — Которое заключается в том, что для новых потенциальных