Пот катил градом, добавляя влажности в и так уже полную утробу моего корабля. Я нажал посильнее, надеясь, что большая скорость побыстрее вынесет на желанный берег. Раздался неприятный хруст, и обе педали полетели ко всем чертям. И, словно почувствовав свою гибель, корабль начал разваливаться прямо на глазах.

Помогая себе локтями и руками, я выбрался наружу и в светлой воде увидел, как то, что я создал своими руками, развалилось, выполнив полностью свою задачу.

Отчаянно заработав ногами и помогая руками, я взлетел на поверхность и хлебнул воздуха. Всё шло просто прекрасно. Берег находился не далее чем в пяти минутах плавания. Перевернувшись на спину и размеренно взмахивая руками, я поплыл к берегу.

Неожиданно я услышал с берега какие-то крики. Перевернувшись, я посмотрел на источник этого крика. Ну слава тебе, это были обыкновенные люди, без хвостов и голубой кожи.

Но меня несколько озадачило их поведение.

Люди суетились так, словно к ним приближалось целое войско. Связывать такой шум со своей персоной я не стал. Их всполошило чтото другое. Догадка мелькнула в моей голове, и я, резко повернувшись, увидел, что мои подозрения полностью обоснованы.

Со стороны озера ко мне приближалось несколько треугольных плавников. Е-моё! Акулы!

И не только! За плавниками я увидел ещё коечто, вернее, кое-кого. Это была стража короля, оседлавшая морских хищников. В другое время я бы полюбовался этим зрелищем, но сейчас у меня возникло чувство, что пора спасать свою шкуру.

Подбадриваемый криками с берега, я, словно сумасшедший, замахал всеми своими конечностями, стараясь поскорее избавиться от приближающихся челюстей.

Неприятное чувство, вообще-то, ждать, когда тебя цапнут сзади. Какая разница, кто: акулы ли, воины ли, примостившиеся на их спинах…

Где-то в области груди возникла острая боль.

Хватая жадным ртом крохи воздуха, я в последнем рывке вытолкнул своё тело на берег. Лесные жители обступили меня, продолжая выкрикивать непристойности в адрес моих преследователей.

Акульи плавники ещё немного покружили у берега и отправились восвояси. Я проводил их измученным взглядом и еле сдержался, чтоб не расцеловать свои ноги и руки.

Я посмотрел на людей, которые, пусть и косвенно, оказали мне помощь. Выражение их лиц могло бы быть и поприветливей.

– Здорово, мужики! – ощерился я всеми своими зубами.

– Здорово, здорово, – отозвался нестройный хор голосов.

И больше ничего, ни вопросов, ни удивления, ничего. Это немного озадачило меня, но я знал, что жители этого мира по своей природе подозрительны, и поэтому попытался наладить контакт.

– Эти гады чуть не убили меня!

Никакой реакции.

– Они хотели скормить меня акулам!

Снова ничего. Ну да ладно, я парень простой и знаю, что может расшевелить любого мужика.

– Ну ладно, парни, спасибо за все, я пошёл.

Я поднялся, неинтеллигентно отстранил одного из мужиков и собрался уйти в лес.

Как же! Дали!

Ребята навалились на меня как по команде, и я получил несколько весьма ощутимых ударов и пинков по различным частям своего тела.

Когда толпа отступила, я представлял из себя что-то вроде котлеты. Бока болели, голова трещала, и, вдобавок ко всему, у меня начал заплывать правый глаз. Это было самое худшее, потому что я знаю, какой я непривлекательный, когда у меня под глазами синяки. Пытаясь перевернуться на наименее болевший бок, я выдохнул:

– Больно ведь! Сволочи!

Сволочи, недолго думая, взвалили меня на плечи, предварительно отпустив несколько ударов в качестве добавки, и поволокли в лес. Я чуть не плакал от досады. Третье пришествие было просто отвратительным. С самого начала меня преследуют одни неудачи.

Вообще-то я немного покривил душой, мне везло дико и волшебно. Я уже трижды за сегодняшний день избежал смерти. Будем надеяться, что это не предел.

Трясясь на плече очередного верзилы, я посматривал на окружающую природу и прикидывал, где я могу находиться. Сознание не могло выдать карту местности, потому что было полностью заблокировано, а мои собственные познания не шли дальше автобусных маршрутов городского транспорта.

Мои новые спутники были похожи на обыкновенных лесных жителей. Одежда, простое оружие, речь – всё было знакомо.

– Ребята, а куда вы меня несёте? – простонал я, не желая показывать, что мне стало лучше. Пускай тащат, раз нравится.

– Поговори, ублюдок! – ткнули меня в бок кулаком.

– А что за деревня, а? – не унимался я.

– Да заткнись ты! – прошипел носильщик.

Ну ладно, нет так нет. Обойдёмся без объяснений. Я решил воспользоваться положением и попробовать снять в мозгу все заслонки. Но головная боль, а главное, страшная усталость не позволили мне сделать этого. Решив подождать до лучших времён, я закрыл глаза и попробовал вздремнуть. Но, чёрт возьми, как спать на вулкане? Движения моего носильщика состояли из многочисленных прыжков, провалов и взлётов.

Никаких условий для отдыха. Я хотел было попроситься идти самому, но вспомнил, какие муки испытали мои ноженьки, и отбросил эту мысль. Пусть ребята надрываются.

Но надрываться пришлось недолго. Вскоре показалась деревня.

Меня свалили в центре деревни, чтобы тут же связать по рукам и ногам. Хорошо, хоть кляп в рот не забили, и на этом спасибо. Всетаки свобода – это великая вещь.

Вокруг моего тела собралась, наверное, вся деревня. Обыватели подходили ко мне, щупали мои голые ноги, руки и восхищённо цокали языками. Я их понимал. Не каждый день вылавливаешь в озере такого парня. Я глупо всем улыбался, попытался заговорить с одной молодкой и, заработав пинок, заткнулся. Эти ребята в детстве не получили никакого воспитания.

Наконец ВДНХ кончилась и большинство присутствующих покинуло сцену. Оставшиеся сбились в кучку и стали о чём-то горячо спорить. Речь шла, видимо, обо мне. Об этом говорили взгляды, бросаемые изредка в мою сторону. Спор шёл не на жизнь, а на смерть.

Я вспомнил точно такую же деревню и точно такой же спор относительно моего будущего. Как давно это было. Но тогда у меня хватило времени, чтобы завоевать расположение жителей. На этот раз такой возможности не было.

И один Бог знал, какую участь мне готовят эти люди.

После получаса яростных криков и жестикулирования, от кучки отделился человек и кудато убежал, предоставляя мне право гадать о предполагаемой цели его ухода. Я никак не мог решить, есть ли у меня какие-нибудь сторонники или нет. Казалось, сам спор подразумевает, что такие люди есть. Но всё могло оказаться гораздо прозаичнее. Парни просто не могли решить, каким способом укоротить меня сантиметров на тридцать.

Наверное, я бы умер от любопытства, но мою преждевременную смерть отложило появление небольшой группы людей, один вид которых вселил в меня надежду. Это были преимущественно старики.