– Ну, знаешь что, ты тоже хорош. И нечего тут плеваться, – сделал Грек лейтенанту серьезное замечание.

Ваняшин уставился на усача.

– Чего?

– Да, да. Уехал и с концами.

– Капитан, ты же мне сам велел отогнать машину. А ему из окна пятого этажа половину улицы видно. Мне пришлось, чуть ли не до перекрестка отъехать. Там машину оставил и сразу к тебе. А вот ты лучше скажи, почему ствол свой не взял? Чего мы теперь Туманову скажем? Как обосрались? И все только потому, что капитан Греков решил обойтись без пистолета.

Услыхав про майора, Грек сразу загрустил. Хотел, как лучше, а получилось плохо. Вот уж воистину, путь к славе лежит через терние. И попробуй теперь объяснить, что это все случайность. Майор скажет, что это халатность и разгильдяйство. По поводу первого, Грек готов согласиться, а по поводу второго, нет. Но лучше будет промолчать и не возражать. Вот, чем обернулась инициатива. Может, и было бы все хорошо, если б не этот Ваняшин. На молодого коллегу, капитан обиделся. Досада брала. Зачем только впутался в это дело? Забыл, что инициатива наказуема. Но ничего, не позднее, чем завтра, Греку напомнят об этом. И напомнят хорошо. Он посмотрел на часы. Было уже половина третьего. Значит, не завтра, а сегодня. «Ну, Сан Саныч, готовь задницу. Надерут тебе ее, как следует», – грустно подумал про себя Грек.

Федор молча поднимался по лестнице. За ним топал Ваняшин, а Греку после всего того, что пришлось выслушать в кабинете Туманова, вообще не хотелось идти с ними. В довершение всего, майор назвал его – растяпой.

– Николаич, это все Лешка виноват. Я ему сказал, чтоб отогнал машину и бегом ко мне. А он, гад, не торопился. Ну, а разве тот тип будет ждать. Он ведь мне чуть башку не снес. В миллиметрике пуля от головы пролетела. Еще бы чуть-чуть и вы бы хоронили меня, – Грек нарочно хотел разжалобить Туманова. Пусть наорет на него. Пусть обзывает, какими хочешь словами, но лишь бы выговорешника не было. Срок подходит майора получать, а тут такое.

Грек вздохнул. Разговор происходил без Ваняшина. Но в последний момент, когда Грек попытался свалить вину на молодого лейтенанта, тот вдруг вошел в кабинет. Вот незадача получилась. Ну промолчал бы этот Ваняшин. Так нет же. Никакого уважения к старшему товарищу да еще своему непосредственному наставнику.

– Ты на меня не вали, – напустился Ваняшин на сразу приумолкшего Грека. – Лучше скажи, Николаичу, почему ты свой пистолет не взял.

При этих словах Ваняшина, Грек поморщился, как от зубной боли. Окончательно его решил добить Леха.

– Чего молчишь-то? – присоединился майор Туманов к нападкам лейтенанта и сказал: – Растяпа ты, Грек. Только языком трепаться и умеешь.

Ох, и стеганули тогда слова майора Сан Саныча по самолюбию. Ладно, ничего. Сан Саныч стерпит. Но они еще узнают, кто здесь растяпа.

Он вообще не хотел ехать с ним на осмотр квартиры убитого Молчанова. Раз они сомневаются в его способностях, пусть едут вдвоем. Но только, куда они без Сан Саныча. Перед тем, как выехать, майор заглянул в соседний кабинет, где сидел Грек и сказал:

– Ты чего расселся тут? Собирайся, поедешь с нами, – сказанное не было похоже на приглашение. Это, скорее, приказ, ослушаться которого Грек не посмел.

Но у Грека тоже есть гордость. Поэтому он и топал последним.

Поднявшись на пятый этаж, майор Туманов позвонил в семьдесят четвертую квартиру. Дверь открыла женщина лет сорока. Федор достал удостоверение, показал.

– Мы из уголовного розыска. По поводу вашего соседа, – сказал Туманов. А женщина, похоже, удивилась.

– А что с соседом?

– Ваш сосед, Молчанов, убит вчера вечером.

Женщина переменилась в лице.

– Какой ужас.

С минуту Федор разглядывал ее. Довольно симпатичное лицо, хотя и с некоторыми штрихами морщин. Но фигура просто замечательная, с годами нисколько не потеряла привлекательности. Наверное, в молодости она была еще той шалуньей и свела с ума ни одного мужчину. Об этом было нетрудно догадаться, стоило лишь заглянуть ей в глаза. Свой блудливый взгляд, сорокалетняя красотка даже не пыталась прятать. Наоборот, ее взгляд как бы приглашал войти хорошенького молодого мужчину в комнату, где его ожидала уже приготовленная постель.

– Извините, я только не пойму… – сказала она, оторвав майора Туманова от отвлеченных размышлений. – А почему вы позвонили к нам? – Видно она не хотела иметь делов с милицией. Но Федор настойчиво сказал:

– Нам нужно осмотреть квартиру убитого. Вас я приглашаю в качестве понятой.

Женщина слегка закусила нижнюю губу.

– А если я откажусь?..

– Да это совсем не надолго, – встрял в разговор Ваняшин. А Грека даже передернуло. Вот выскочка, лейтенант. Всегда лезет, где не надо.

– Ну, если только не надолго, – с неохотой, все же согласилась она. А Туманов спросил:

– У вас еще дома кто есть?

– Да. Моя мама. Но мне не хотелось бы, чтобы ее беспокоили… Она старый, больной человек…

– И что, она не в состоянии, даже поприсутствовать? – немного резковато проговорил Грек.

Кажется, только сейчас сорокалетняя красавица заметила усатого капитана, не сводившего с нее глаз. Заметила, и смутилась под его пристальным взглядом, послав ему застенчивую улыбку.

– Да, конечно, – сказала она, сразу сделавшись сговорчивей, и добавила тут же: – Сейчас я ее попрошу. – Она ушла в комнату. Дверь закрывать не стала. А Грек с достоинством посмотрел сначала на Федора, потом на салагу Ваняшина. Пусть знают, как умеет убеждать людей Сан Саныч Греков. Пусть поучатся у него.

Федор скупо улыбнулся, но ничего не сказал. А салага лейтенант и вовсе отвернулся.

Приглашенная старушка, оказалась довольно шустрой. Когда представители жко вскрыли дверь, шустрая бабуся первой влетела в квартиру.

– Ну, смотрите, чего хотели, – сказала она и уселась на стул, внимательно наблюдая за тем, что собираются делать милиционеры. Ее сорокалетняя дочь встала рядом, положив руку старухе на плечо.

Квартира, в которой жил убитый, была однокомнатной и отнюдь не блистала роскошью. Диван, четыре стула, стол, тумбочка под телевизором, шкаф для посуды и гардероб для одежды. Вот и вся мебель. Тут и осматривать-то, по большому счету, особенно было нечего.

Эксперт криминалист, капитан Семин сфотографировал несколько следов от кроссовок, сорок второго размера, и развел руками, по поводу отпечатков пальцев ночного визитера.

– Отпечатков пальцев он не оставил, – сказал он, когда Федор его спросил об этом. – Видно, работал в перчатках. Сейчас все преступники умные стали.

Федор только рукой махнул. На это и стоило надеяться. Пока его помощники осматривали содержимое шкафа и гардероба, Туманов решил поговорить с обеими соседками. Хотелось, узнать, что из себя представлял при жизни этот Молчанов. Но ответ обеих женщин оказался шаблонным, как по сговору. Хотя Федор был уверен, договориться они не могли. Какой смысл? Особенно, если спрашивают о совершенно постороннем человеке.