— Осмелюсь предложить, государь… — почтительно сказал главный палач. — Нос в тиски. Ни запаха, ни особого вреда для здоровья, зато болюче…

— Пожалуй, — сказал Сварог. — Принесите.

— Н-не надо! — вырвалось у Одо.

— Не надо, — сговорчиво повторил Сварог. — Итак, вы готовы говорить членораздельно и со смыслом… Вы его узнали? Этого, за дверью? Нет? Ну конечно, сейчас его родная мама не узнает… И все же… Вы неглупый человек, у вас, возможно, есть догадки и соображения?

Молчание длилось недолго. Одо, обливаясь потом, прошелестел:

— Сувайн…

— Он самый, — сказал Сварог. — Впрочем, чтобы сделать такое умозаключение, особого ума не требовалось: у вас был один-единственный, более-менее посвященный в ваши грязные дела сообщник, остальные — рвань, исполнители… Все верно, Сувайн, который, как нетрудно догадаться, выдал абсолютно все о ваших делах, что только знал. Правда, после этого с ним еще довольно долго упражнялись здешние мастера…

— Зачем? — вырвалось у Одо.

— Не из личной мести, — серьезно сказал Сварог. — Уж поверьте королевскому слову. Я бы никогда не приказал пытать человека, который хотел меня убить, из чистого удовольствия. Как-то это мне не свойственно, правда. Меня столько раз пытались убить, что даже и глупо в очередной раз злиться всерьез. Ну, хотели убить… Дело житейское. Подозреваю, не раз еще попытаются, к чему нервы тратить… Тут другое. Когда меня ловили, егеря вашего Сувайна убили бродячих комедиантов. Мужчин просто убили, а женщин еще пытали и насиловали. А ведь они были совершенно ни при чем… и неплохие были люди…

Едва он замолчал, Одо вклинился, почти крича:

— Я им ничего подобного не поручал! Вообще ничего не знал, как вас там ловят…

— А я вас в этом и не обвиняю, — пожал плечами Сварог. — Просто вы были главным. А я поклялся там, над трупами, что все, причастные к тому делу, света белого не взвидят… Те егеря мертвы — увы, не моими трудами. Сувайн получил сполна. Остались вы один. Ну, конечно, делу время — потехе час. Потеха начнется только после того, как вы выложите все, что меня интересует, — он нехорошо ухмыльнулся. — А вы все выложите, Одо. Здешние мастера умеют извлечь любую правдочку… Бывали осечки, Баглю?

— Ни единой, государь, — кратко ответил из своего угла глэрд.

— Вот видите, — сказал Сварог. — У меня мало времени, поэтому с вами сразу начнут работать обстоятельно и всерьез. Вас уже проверили люди, наделенные соответствующим даром. Есть, конечно, колдуны… или просто люди, раздобывшие заклятья, делающие их совершенно нечувствительными к боли. Но вы не колдун и никакими заклятьями не владеете. Правда… Мне доложили, что общаться вы с какими-то колдунами или магами общались, а как же, и довольно плотно. Остались следы. Их даже я вижу, хотя маг из меня никудышный. Знаете, это выглядит так, словно человек здорово испачкался в саже… Вы самый обычный человек, и вам будет больно. Вот только кто вы такой… Попробуем подумать, немного времени найдется. Ваши ронерские бумаги на имя градского обывателя Лелиано — фальшивка, очень искусная, правда, попахивающая не частным промыслом, а государственной конторой. Вы поняли, почему те люди, не похожие на палачей, раздели вас догола и осматривали самым тщательным образом?

— Н-не совсем, — признался Одо.

— Ну, это так просто… — усмехнулся Сварог. — О человеке очень много могут сказать его тело и руки… Тело у вас сытенькое, упитанное, руки — прямо-таки аристократа, хотя нет, тут нужно подобрать какое-то другое определение. В конце концов, господа дворяне, никогда, конечно же, не работающие руками, тем не менее, много ездят верхом, тренируются с оружием, а это оставляет свои следы. Даже у королей. С вами обстоит совершенно иначе. Руки у вас такие, словно вы отроду не держали в руках ни поводьев, ни меча. Нежные, как у придворной красотки. И ступни такие же, полное впечатление, что только здесь вам пришлось достаточно часто ходить пешком, и вы изрядно сбили ноги… Зато на пальцах у вас те самые знающие люди обнаружили старые, крайне специфические мозоли, какие остаются у тех, кто долго пользуется пером, большими ключами, всевозможными счетными машинками. У вас руки ученого, канцеляриста, купца, банкира… Но для первых трех категорий вы очень уж холеный. Ну и наконец… Вы растягиваете гласные в конце слов, глотаете гласные после «п» и «м», часто вместо «з» употребляете «с». Так говорят либо уроженцы Балонга, либо те, кто прожил там много лет. Одним словом, вы из Балонга.

— Предположим… — сказал Одо, настороженно поблескивая глазками.

— Без всяких там «предположим», — сказал Сварог. — Вы, безусловно, из Балонга. Конечно, вторая канцелярия Провизориума, получи она такой приказ, довольно быстро установит вашу подлинную личность, но к чему нам тратить время, если вы в том месте, где развязывают любые языки? Сами все выложите… — он сделал паузу. — Быть может, вы догадываетесь, каков бывает на таких вот допросах первый, прямо-таки традиционный вопрос? Ну, шевелите мозгами, вы ведь умны, я успел убедиться, да и оклемались немного, глазки больше не закатываете, в обморок рушиться не собираетесь, даже при виде Сувайна не сблевали, а ведь порой и закоренелых разбойничков выворачивает… И некоторая работа мысли у вас уже определенно прослеживается, верно? Вы начали думать, преодолев первое ошеломление и страх. Человек вроде вас, оказавшись в таком положении, очень быстро начинает лихорадочно искать выход… Я ведь прав, Одо? Вы уже и не потеете почти, и взгляд у вас осмысленный… Так какой здесь первый, традиционный вопрос?

Одо криво усмехнулся:

— Не соглашусь ли я расколоться без пыток?

— Вот именно, — сказал Сварог. — И у вас шкура останется целой, и людям в поте лица трудиться не придется… Всем удобно.

Писец в углу встрепенулся, оживился, взял из стопки бумаги верхний лист и нацелился на него стилосом.

Глядя Сварогу в глаза с примечательной смесью надежды и злости, Одо с расстановкой произнес:

— Я не уверен, что мне выйдут какие-то удобства.

— Почему? — спокойно спросил Сварог.

— Я выложу все, а потом меня все равно начнут пытать, как Сувайна, — его легонько передернуло. — Из этой вашей мести, согласно той вашей клятве… Где же тут удобства?

— Резонно… — проворчал Сварог. — Хотя… Знаете ли, Одо, с клятвами, в отличие от недвусмысленных обещаний, порой обстоит… по-всякому. Их никак не годится нарушать, но их порой можно… толковать. Здесь тоже есть лазейка — и моей чести ущерба не выйдет, и вам будет выгода… Да, я сказал тогда «все, причастные к этому делу…» Но под этим делом можно ведь понимать не все ваше предприятие, а лишь убийство комедиантов. К которому вы и в самом деле не имеете никакого отношения, не приказывали их убивать, вообще о них не слыхивали… Что, если мы посмотрим на вещи с этой точки зрения?

Одо смотрел на него исподлобья, колюче, недоверчиво. Но в глубине горела надежда…

— Почему бы вам и не рискнуть? — спросил Сварог с ухмылкой. — По крайней мере, я даю вам шанс. А в вашем положении, любезный, умный человек хватается за любой шанс…