— Да, антимонополисты-пищевики плотно занялись старым пиратом. Он все-таки человек из прошлого, и там, где «Таггарты» вывернулись, Фонтейн сядет на мель. Но это время, такие расследования ведутся годами. — Савелий Сергеевич помолчал и закончил резко, жестко. — А у нас этих «годов» нет.

— И куда же они делись? — полюбопытствовал сын. — Я не член правления, но понял, что все идет вроде бы неплохо… Или ты стал подделывать отчетность на старости лет?

Лицо Таланова-старшего исказилось, и сын понял, что сморозил глупость.

— Прости, пап, прости, — виновато и неловко сказал он.

Привстав, Виктор перегнулся через стол и неловко, с грубоватой нежностью хлопнул отца по плечу.

— Да ладно, — сказал отец, накрывая сыновью ладонь своей. Высохшие узловатые пальцы на мгновение соприкоснулись с мощной дланью Виктора, сжали в коротком, но не по возрасту сильном пожатии. — Садись.

— Нет, отчетность я не подделывал, — продолжил он, дождавшись, пока Виктор сядет вновь. — Все проще и сложнее. Азиаты с их «объединением»[4]наконец-то доросли до серьезных флотов. И, что самое печальное, они намерены вывести в океан суда на дизельном ходу, без комбинированных установок с парусами.

— Дорого, — скептически заметил Виктор.

— Вот и мы так же думали, — ответил Савелий Сергеевич. — Но оказалось, что азиаты умеют считать деньги лучше нас. Большие расходы на топливо они намерены покрыть и перекрыть за счет большей оборачиваемости походов. И, судя по всему, они не прогадали.

— Что из этого следует? — по-военному кратко спросил Виктор.

— Ничего хорошего. Сейчас их верфи полностью загружены, кроме того, китайцы сделали очень большой заказ британцам. Морские дизели, ступенчатый контракт на семь лет, страховка в «Ллойд-Петров», серия поставок с ремонтом и прочий набор. Повезло англичанам, учитывая, как их трясет все последнее десятилетие, когда «Таггарт» вытеснили «Королевское минеральное сообщество» с рынка «мокрых» металлов.

Он потер виски, собираясь с мыслями, сын терпеливо ждал, понимая, как тяжело говорить отцу на такую болезненную тему.

— В общем, в ближайшие годы рынок океанического рыбопромысла для таких, как мы, закроется. Конкурировать с американцами и траулерами Демидовых-Корсаковых мы еще могли, но теперь конкуренция вышибет всех малых и скромных. Пора сворачивать дело.

— Есть мысли, куда уходить?

— В том-то и дело, сын, в том-то и дело. Есть. У меня хороший знакомый в Министерстве морхоза, он с полгода назад шепнул на ухо, что наши наконец-то собрались подвинуть Фонтейна и норвежцев. Искусственные острова, моллюски в многоярусных комплексах, новые модифицированные образцы с фантастическим богатством протеина и прочих витаминов — французские генетики постарались. Что самое главное — в новом товариществе будет почти двадцать пять процентов вложений Дома.

Виктор приподнял бровь. По давно сложившейся традиции, ведущей начало еще от Константина Первого, долевое участие императорской семьи фактически означало государственную гарантию дела. Дом получал свои доходы, направляя их на «благотворительные нужды». Фактически это была еще одна форма государственного финансирования целевых программ, преимущественно образовательных. Понятно, что Дом очень тщательно отбирал проекты, достойные своего участия, и если бы Таланов-старший смог попасть в заведомо узкий круг допущенных к такому делу, это сулило бы очень хорошие перспективы.

— Да-да, — повторил Савелий Сергеевич, с видимым удовольствием отвечая на невысказанный вопрос сына, — четверть. Мы, конечно, не очень велики, но хорошая репутация, хорошая деловая история, «патриотический список» потребителей только отечественного. Все это помогло, нам удалось попасть в круг соучредителей, не в «первую очередь», конечно, но это уже не столь важно.

— Так в чем беда? Деньги?

— Да. Очень большие.

— Сколько?

— Тебе столько не собрать и не занять. Поверь мне, — невесело ответил отец. — Но мы решили и эту задачу. Договорились с исландцами о продаже практически всех наших кораблей за умеренные деньги. Остров не богат, экономичные рыболовы с парусным ходом им в самый раз, а мы не ломили цену. Даже еще немного заработали сверх установленного, потому что сделка в евромарках и прогон через Рейхсбанк позволит немного сыграть на курсе к рублю. Оплата за корабли, игра на курсе плюс небольшой заем в банке под гарантию деловой репутации и грабительские проценты от будущих доходов, вот и набралась нужная сумма.

— Так в чем беда? — искренне удивился Виктор. — Пока я вижу, как ты опять все объехал на хромой козе.

Отец против воли улыбнулся, услышав свой же любимый оборот из уст сына.

— В том-то и дело, что все складывалось удачно. До вторника, то есть до вчерашнего дня. Комиссия приняла флот, заключение более чем благоприятное, покупатель должен был перевести деньги единовременной выплатой. Но подтверждения от банка нет.

— Они оказались?

— Неизвестно. Они просто молчат.

Виктор почесал переносицу мизинцем, добросовестно осмысливая услышанное.

— А как это возможно? — спросил наконец он, не придумав ничего лучшего.

— Если бы я знал, — желчно ответил Савелий Сергеевич. — Покупатели просто молчат. Причем даже их представители в Германии и в нашем порту не смогли связаться с патронами. И если мы не проведем сделку в течение трех дней — займа не будет, соответственно не будет и участия в ракушковых фермах, чтоб их…

— Телефон, изограф, заказ радиопереговоров напрямую, — с ходу перечислил Виктор возможные варианты.

— Все пробовали, или ты меня за дурака держишь? — терпеливо разъяснил отец. — Здесь завязаны многие интересы, в том числе и того хорошего человека, который подсказал идею и лично поручился за меня перед товарищем министра морского хозяйства. И получается, здесь дело не в нас и не в какой-то прихоти, Остров вообще не отвечает на запросы и не выходит на связь. Можно, конечно, предположить, что донные кабели пострадали от какого-нибудь катаклизма, но молчит и радио.

— Мистика какая-то, — искренне удивился Таланов-младший. — Невозможно такое.

— Невозможно, — согласился старший, — но случилось. Грешат на циклон и электромагнитную бурю, там вроде шторм и какие-то странные помехи, очень мощные. Но нам от этого не легче.

— И теперь ты отправляешься лично.

— Да. У меня три дня, затем кредитное соглашение перестанет действовать, и можно будет сливать воду. Новое мы оформить просто не успеем, евробанкиры медленны на руку, товарищество закончит оформление «второй очереди» раньше. Так что гиропланом до Москвы, там на скоростной дирижабль и с пересадкой в Осло прямиком туда, в Рейкьявик. Должен успеть и еще останется время, сейчас заработала новая пассажирская линия через океан, эти новые тепловые «пузыри», которые похожи на бумеранг.