Фиона лишь хмыкнула в ответ.

Одна из моделей только что отключилась от жары, а другаякинула в Зеффа бутылкой минеральной воды из-за того, что не попала в кадр.

— Нет, вовсе нет, — сказала Фиона в трубку, думаяо том, что, если бы у нее было ружье, она с удовольствием перестреляла бы их всех. —Время выбрано отлично. Мои модели выпадают в осадок одна за другой, устраиваютистерики, , одна из них только что запустила чем-то тяжелым в фотографа, все мытут скоро получим солнечный удар, а тепловой шок уже получили, а юная женаэтого фотографа нянчится рядышком с грудными близнецами, которые всю неделю незамолкают ни на минуту. В общем, обычный рабочий день.

Джон рассмеялся, снова восхищаясь непосредственностью Фионыи ее чувством юмора.

Для Фионы же описанная ситуация действительно была чуть лине стандартной. Ее плата за успех и благополучие. Наверное, не самая высокая…

— А что у вас? Надеюсь, день был не такойплохой? — поинтересовалась она у Джона.

— Теперь, когда вы рассказали о вашем рабочем дне, мнеуже кажется, что у меня не так уж все плохо. С раннего утра я вел мирныепереговоры. Вроде бы успешно. Кажется, мы победили. А потом я вдруг решил, чтодолжен позвонить вам и спросить, не согласитесь ли вы съесть вместе погамбургеру по дороге домой.

Ответом Джону был звонкий смех Фионы.

— О, я с удовольствием. Вот только в данный момент ястою по пояс в Атлантическом океане на тридцатипятиградусной жаре на одном изпляжей Лонг-Айленда, в каком-то чертовом затрапезном городишке, где нет ничего,кроме боулинга и дешевого кафе. И если все будет идти такими же темпами,пробудем мы здесь до завтрашнего утра. Если бы не это, ваше приглашениенепременно было бы принято, Джон. В любом случае спасибо.

— Что ж, отложим до следующего раза. Когда выпланируете закончить?

— После захода солнца, когда бы оно ни зашло. Думаю,сегодня будет самый долгий день в году. И самый безумный. Я поняла это ещеднем, когда две наши модели подрались, а одна девица упала в обморок от жары.

— Да. Вашей работе не позавидуешь. Я не очень мешаювам, Фиона?

— Нет. Я рада отвлечься. У нашего гения — фотографаЗеффа — очень напряженный график. И он не собирается мириться с капризами нашихдевиц. Грозится уехать, не закончив. И ждет, когда я заставлю всех вести себяприлично. Очень надеюсь, мне это удастся.

Джон мало что понимал в работе Фионы. Раньше ему казалось,что главный редактор журнала мод сидит за своим письменным столом и пишетлегковесные статейки про новые тенденции в моде, про модных кутюрье.Оказывается, все гораздо сложнее, хотя и писать Фионе тоже приходилось немало.Но на ней лежала ответственность за работу других, она отвечала за содержание,образ и стиль журнала. Фиона управляла своей маленькой империей железной рукой.Она строго держала в рамках бюджет. Хозяева журнала имели в ее лице одного изсамых ответственных в финансовом отношении главных редакторов. Несмотря наогромные расходы, журнал всегда был на отличном счету у финансовых и налоговыхорганов и приносил весьма солидную прибыль во многом благодаря Фионе, блестящеумевшей сочетать экономию средств с высоким качеством.

— Вы всегда лично присутствуете на фотосессиях? —спросил Джок.

— Нет, не всегда, — ответила Фиона. — Обычнофотосессии организуют младшие редакторы. Я приезжаю только в особо трудныхслучаях. А сейчас как раз такой. Зефф — звезда в своей профессии. А девицы — всвоей. И вот нашла коса на камень.

— Они рекламируют купальники? — Джону явно нехотелась завершать разговор.

— Нет. Меха.

— Меха?! — изумился Джон. — Как же онивыдерживают в такую жару?!

— С трудом, — признала Фиона. — Мы стараемсяохладить бедняжек, как только они снимают манто. Слава богу, никто не умер отжары. Но, возможно, у нас еще все впереди.

— Надеюсь, вам-то не приходится надевать шубу изсолидарности с ними? — поддразнил ее Джон.

— Нет. Я в бикини и не вылезаю из воды. Д женафотографа весь день проходила абсолютно голая с детьми на руках.

— Звучит экзотично. — Джон попытался представитьсебе красивых женщин, обнаженных или одетых в меха. И Фиону в купальнике,разговаривающую с ним по мобильному телефону. — Да, мой рабочий деньсовсем не похож на ваш. Экзотики, конечно, нет, но порядка больше.

— Пожалуй — признала Фиона, внимательно вглядываясь впроисходящее на площадке. Генрих Зефф отчаянно размахивал руками, стараясьпривлечь внимание Фионы. Фотограф хотел сменить место для последнего снимка, новсе модели, кроме одной, возражали и требовали дать им хоть немногопередохнуть. И фотограф справедливо считал, что уговорить их должна Фиона.

— Похоже, мне пора идти, — сказала она в трубку. —Индейцы подняли восстание против вождя. Не знаю, кого жалеть больше — его, ихили себя. Я перезвоню вам, — вдруг, сама не зная почему, добавилаФиона. — Может быть, завтра, идет?

— Я сам позвоню вам, — торопливо произнес ДжонАндерсон в трубку.

Похоже, Фиона его уже не услышала. Джон еще некоторое времянеподвижно сидел в своем кресле, размышляя. Да, надо признать, что их жизниразделяет пропасть. Хотя рядом с ним — в художественном отделе его агентства —работали люди, ведущие похожий образ жизни. Сам Джон никогда не присутствовална фотосессиях. Директор агентства был по горло занят переговорами с новымиклиентами, попытками удержать старых, а также надзором за ходом рекламныхкампаний, особенно за расходованием бюджетов. Это было его епархией, а в работукреативщиков Джон предпочитал не вмешиваться. Но мир, в котором жила ФионаМонаган, незнакомый и непонятный, интриговал и возбуждал любопытство. Этот мирказался Джону волнующим и захватывающим.

Сама Фиона, которая в этот момент помогала ассистентам собиратьаппаратуру Генриха Зеффа, в то время как он успокаивал свою юную супругу,бьющуюся в истерике под крик близнецов, вряд ли согласилась бы с мнением Джона.

Девушки-модели расслабились под зонтиками, попиваятепловатый лимонад, и ворчали, лениво угрожая бросить все это к чертовойматери. Они названивали по сотовым телефонам своим агентам, надеясь добитьсяпересмотра расценок. Девицы трещали наперебой, что никто не предупредил их отом, как долго придется сниматься. И о том, что придется надевать меха. Одна измоделей решила пойти на принцип и грозилась сдать их всех ассоциации борьбыпротив жестокого обращения с животными, которая не преминет устроить пикетыперед зданием «Шика», как уже не раз случалось в прошлом, когда на страницахжурнала появлялась реклама меховых изделий.

Прошло не меньше часа, прежде чем все было готово к съемкена новой натуре, в полукилометре от прежнего места. Солнце почти скрылось загоризонтом. Все же у них оставалось время еще на один кадр, и Генрихлихорадочно расставлял всех по местам, а ассистенты удаляли с пляжа последнихотдыхающих. Жена фотографа наконец успокоилась и мирно спала в машине вместе сблизнецами.