— А он отказался отпускать сестру со мной почему-то.

— Удивительно — почему? — буркнул Филипп. — Ладно. Э-э-э… девочка, иди к милорду.

— Ты всегда умел обращаться с детьми, — усмехнулся Джером и присел рядом с девочкой. — Аливия, твоему другу сейчас нужна помощь, и я думаю, что, кроме тебя, ему никто не поможет.

Девочка несмело кивнула, а потом осторожно открыла дверь.

— Какого… — попытался возмутиться один из офицеров. — Вы хотите сказать, что мы войти не можем, а какая-то девчонка…

Аливия слушать не стала, а просто вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Кого там еще несет?! — услышала она разъяренный голос, в котором с трудом узнала голос Володи.

Первым ее порывом было убежать, но, поборов страх, она все же шагнула дальше.

— Это я, Володя.

— Я… Кто я? — Мальчик с трудом выбрался из-за стола. — Ленка? — изумился он. — Ты откуда здесь?

Аливия вздохнула — некоторые вещи совершенно не меняются.

— Опять ты мое имя путаешь.

Мальчик потряс головой, потом испуганно покосился на доску в руке, которой уже приготовился запустить в вошедшего… к счастью, сдержался.

— Э-э… Аливия, что ты тут делаешь?

— Меня Джером привел. Сказал, что я тебе нужна.

— Хм… трус несчастный.

В голове прояснилось, и гнев куда-то исчез. Володе неожиданно стало стыдно. Стыдно за то, что предстал в таком виде перед Аливией, да еще и наорал на нее. Господи, до чего дошел! Самому противно. Он взглянул на девочку, испуганную, но отчаянную, стоявшую напротив него… непонятного чудовища, от которого неизвестно что ждать.

Плюхнулся на стул и устало протер глаза.

— Опять я тебя напугал и опять предстал не в лучшем свете. И куда делась моя знаменитая невозмутимость, которая так поражала всех на Базе?.. Как же это все выматывает…

Аливия осторожно подошла к нему, подлезла под руку и забралась на колени.

— А ты сказку расскажи.

Володя нервно хмыкнул, потом расхохотался.

— Ох, Аливия, ну, ты молодец. Слушай, ты бы слезла, тяжелая все-таки.

Девочка надулась:

— Хочешь сказать, я стала толстой, да?

— Что? — Володя снова расхохотался. — Нет, я хочу сказать, что ты повзрослела.

— Ага, значит, я тебе нравлюсь? Ты возьмешь меня в жены, когда я стану совсем взрослой?

— Эй, это откуда у тебя такие мысли? Поверь, ты найдешь мужа намного лучше меня. Ну, все! Слезай давай, все ноги мне отсидела.

Аливия перебралась на соседний стул и сочувственно повздыхала.

— Устал, наверное?

— Устал? Хм… Физически нет. — Володя встал и подошел к окну, долго что-то высматривал на улице. — Я скорее разозлился. На себя разозлился, а потом сорвал злость на других. Стало намного хуже. Впервые приговорил человека практически к казни… пятьдесят ударов плетьми. — Володя снова вздохнул и посмотрел через плечо на Аливию.

Та слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Перебивать или как-то комментировать услышанное она явно не собиралась. Мальчик отвернулся. Как ни странно, но оказалось, что именно такого вот слушателя ему и не хватало. Человека, которому можно, грубо говоря, поплакаться и который не осудит и всегда поддержит. Не перед подчиненными же душу выворачивать? Вот только нужен ли девятилетней девочке такой груз?

Но та решила все сама. Встала, подошла сзади к Володе и обняла.

— Ты хороший.

— Хороший? — нервно хмыкнул Володя. — Оказывается, все, что я могу, — так это только других поучать. Как умно рассуждал, что командир должен находиться в стороне от битвы, чтобы вовремя подмечать все нюансы и перемещать резервы. И что я сделал в первом же бою? Носился по всем оборонительным сооружениям как сумасшедший. Каким мудрым себя чувствовал, заметив прорыв и вовремя подведя туда резервы… Только позже сообразил, что если бы я не носился по укреплениям, то заметил бы его намного раньше и намного раньше сумел бы направить свежие силы. Сейчас вот думаю: сколько по моей вине погибло там?..

Вряд ли Аливия много понимала из того, что говорил Володя, но этого и не требовалось. Мальчику нужен был просто сочувствующий слушатель, чтобы выговориться, а девочка могла его подбодрить, и не понимая всего того, что ей рассказывают. Она всем сердцем чувствовала, что сейчас важно не то, понимает она или нет, а ее поддержка и сочувствие.

— А ну, хватит хныкать! — вдруг громко сказала девочка. — Конечно, ты ошибаешься! Но если хочешь никогда не ошибаться, то и не делай ничего.

Володя замер, потом развернулся и подхватил девочку на руки. Рассмеялся.

— Уела! Ну, уела. Надо же, запомнила, что я тебе тогда сказал. Я ведь думал, мимо ушей пропустила, как обычно.

— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — надулась девочка.

— Знаешь, ты права… Только вот цена моих ошибок — человеческие жизни. Это тяжелее всего принять. — Володя подошел к столу и усадил девочку на него. — Да, ты права. Можно забиться в угол, испугавшись, а можно усвоить урок… Спасибо тебе, Кнопка. Опять ты меня спасла… вправила мозги старому идиоту.

— Какой же ты старый? — удивилась Аливия.

— То есть с тем, что я идиот, — ты согласна? И откуда у тебя столько мудрости?

— Ты научил, — бесхитростно отозвалась девочка, доверчиво глядя на него своими пронзительно синими глазами.

Володя поперхнулся и поспешно отвернулся, замахал руками.

— Кнопка, прекрати меня смешить. Вот помру сейчас от смеха, что делать будешь?

— Позову на помощь дядю Джерома.

— Дядю… Гм… С каких это пор он тебе дядей стал? Ой, не отвечай! Это был риторический вопрос.

— А что такое ри… рито… pитa… ну, этот самый вопрос?

— Такой вопрос, ответ на который не требуется.

Аливия задумалась.

— А зачем тогда его задавать?

— Вот и я над тем же думаю. Вот что, посиди-ка пока вон в том углу. Я тут сейчас быстро закончу и попрошу, чтобы… хм… дядя Джером тебя обратно отвел, как только он перестанет мне быть нужен.

— А со мной еще брат пришел.

— Вот как? Великолепно.

Володя выглянул за дверь.

— Руперт! Зайди на минуту.

Когда юноша вошел, Володя махнул в сторону Аливии:

— Вот что, забирай это сокровище и отвези домой, Филипп обеспечит охрану. — Володя снова выглянул в коридор. — Филипп, найди кого-нибудь, чтобы проводить Аливию и Руперта до дома, а сам займись тем, о чем я просил. Остальных тоже касается: сегодня вечером совет. Все! Все вопросы к тиру Роухену! Меня до вечера нет! Джером, заходи, ты мне нужен.