Итурригарай был арестован и отправлен в Испанию, но не прошло и года, как первые признаки народного недовольства переросли в настоящую революцию в Испанской Америке. В мае в Верхнем Перу (территория современной Боливии), в Чукисаке (теперь Сукре), где находилась правительственная резиденция, внезапно вспыхнуло студенческое восстание. Оно было направлено не против французов, а против власти севильской хунты, которая, по их мнению, защищала интересы королевского двора, а не испанской нации. Власть президента и архиепископа была низложена.

Рядом, в Ла-Пасе, вспыхнул еще один студенческий мятеж. В августе в Кито группа либеральных креолов под руководством маркиза де Сельва Алегре основала свою ассамблею. Она объявила о верности Фердинанду VII и непризнании власти севильской хунты. На самом деле это был лишь предлог для высылки испанских чиновников и захвата власти в свои руки. В Санта-Фе-де-Боготе произошло то же самое. В мексиканском Вальядолиде креолы образовали независимую хунту.

Испанские власти отреагировали быстро и твердо: наместник Испании в Лиме послал войска для подавления восстания в Ла-Пасе. Армия из Буэнос-Айреса расправилась с бунтовщиками в Чукисаке. В Кито испанцы также восстановили свою власть. Вспыхнувшие в Санта-Фе-де-Боготе и Вальядолиде беспорядки были быстро подавлены. И только Венесуэла все еще боролась за свободу.

28 марта 1750 года в маленьком сонном Каракасе, городке с белыми домиками, покрытыми красными крышами, в семье испанских эмигрантов родился первенец — Себастьян Франсиско де Миранда. Несмотря на достаточно высокое положение семьи в обществе и принадлежность матери Миранды к знатному каракасскому роду, старая городская аристократия смотрела на них свысока. В семье затем появилось еще четверо детей — брат и три сестры.

Ничто не омрачало детские годы Миранды. Он любил играть с соседскими детьми, обожал душистый шоколад, а в жаркую погоду — прохладительные напитки. Начальное образование он получил дома — родители нанимали детям частных учителей. Затем Франсиско учился в Академии Санта-Роса, окончив которую поступил в Королевский университет.

В капитан-генеральстве Каракаса и самой столице строго соблюдались иерархические и дискриминационные установления. Население состояло из двухсот тысяч белых, двухсот десяти тысяч индейцев и четырехсот девяноста тысяч чернокожих, из которых шестьдесят тысяч были рабами. Белые, принадлежавшие к высшему общественному классу, ощущали себя будто на пороховой бочке. Однако чувство опасности сделало их сплоченнее. Их интересы были разобщены.

Основу социальной структуры страны составляли старые поселенцы — креолы. Самые высокопоставленные из них вели родословную от первых завоевателей континента, пришедших сюда триста лет назад. Они называли себя потомками испанских дворян, что, как правило, являлось сильным преувеличением. Однако важнее было то, что все они ощущали себя гражданами Америки. К тому времени в жилах большинства креолов уже текла кровь разных рас.

Креолы с ненавистью смотрели на празднослоняющихся испанских государственных чиновников и с презрением — на новых колонистов, только что прибывших из Испании, дабы попытать здесь счастья. Колониальные аристократы того времени зачастую были людьми неприятными. Историк Хосе Мигель Санс описывал их как необразованных (Испания намеренно ограничивала образование в колониях), тщеславных гордецов, склонных «злоупотреблять преимуществами своего происхождения в силу собственного невежества».

Окружающие с завистью смотрели на богатство Миранды и с пренебрежением на него самого — из-за его испанского происхождения. В свое время его даже не приняли в элитный кадетский корпус «Белый батальон». Миранда оспорил это решение, за что ему пригрозили тюрьмой. Но испанское правительство вступилось за него. И Миранда был принят. Однако после случившегося отношение к нему не изменилось к лучшему. Мало того — креольскому дворянству все-таки удалось настоять на своем: в престижный старший корпус, Королевский корпус кадетов, Миранду не допустили.

Тщеславный и властный, Миранда абсолютно не заботился о том, что создает вокруг себя массу врагов. Предложение служить в испанской армии вдохновило его. В январе 1771 года двадцатилетний юноша отправился на корабле в Двухмесячное путешествие через Атлантику.

Прибыв в испанский порт Кадис, он отправился в месячное турне по Испании, которое закончилось в Мадриде. Там он снял комнату и приступил к изучению математики. Именно в Мадриде было положено начало ставшей впоследствии знаменитой библиотеке Миранды. Следует сказать, что Миранда был ужасным снобом. В геральдической палате он заказал копию своего фамильного древа — свидетельство его происхождения от герцогов де Миранда, одной из старейших аристократических фамилий Испании.

В декабре 1772 года Миранда поступил на службу в испанскую армию в чине капитана пехоты. Поначалу старших по званию раздражали его надменность и независимость мышления. К тому же он обладал необычной, выразительной внешностью. Высокого роста, хорошо сложенный, он всегда был изысканно и дорого одет. Лицо его, с большим носом, маленьким сжатым ртом и пронзительными умными глазами, всегда сохраняло презрительное выражение. Это выражение подчеркивал высоко поднятый подбородок. Миранда походил на самовлюбленного павлина, но это не мешало ему нравиться женщинам.

Его отправили служить в африканские колонии Испании. В 1775 году паша Марокко Абдул Хамид начал войну с испанцами за освобождение Марокко. Миранда был среди испанских солдат в осажденной крепости Мелилья. Он возглавил отряд из двухсот тридцати человек, который в ночной атаке уничтожил целую батарею орудий Хамида.

Марокканские впечатления навсегда остались в памяти Миранды. Жестокость марокканских воинов, перерезавших горло солдатам противника и казнивших собственных военачальников только за то, что они не сумели сломить сопротивление испанцев, эпизоды бессмысленного кровопролития потрясли молодого Миранду. Он чудом избежал гибели и едва не был ранен — однажды пули просвистели совсем рядом, порвав одежду.

В Испании наконец оценили достоинства Миранды, но он по-прежнему вел себя заносчиво и грубо с вышестоящими офицерами. Возможно, его задевало то, что из-за американского происхождения с ним обращаются как с солдатом второго сорта. До некоторой степени это соответствовало действительности. Миранде было двадцать с небольшим, он уже дважды успел побывать в тюрьме за непослушание. Новый командир обвинил его в сокрытии армейских денег. Их Миранде выдали для того, чтобы он рассчитался с купцом, снабжавшим полк продовольствием. Миранду также обвинили в том, что он раздел догола и избил двух своих солдат, ранив при этом одного из них мечом. Миранда отрицал эти обвинения, утверждая, что в растрате средств повинен его адъютант, а в избиении — один из солдат.

И верно, такие поступки не в характере Миранды. Он был строгим командиром, но вспыльчивость и жестокость не были свойственны ему, как и финансовая нечистоплотность.