Голова болела невыносимо. Ох! Но постепенно в памяти начали всплывать смутные картины. Какой-то праздник… Ах да, свадьба. Бейкер с ключом… Нелепая блондинка в дамской комнате… Лестница… Темный гостиничный номер…

Но не Бейкера! Это точно. Интуиция подсказывала: это не он!

А потом всю ночь она будто танцевала безумное танго, то проваливаясь в ад, то выныривая обратно. И не один раз. Люси попыталась шевельнуться — мышцы ныли, как после тяжелой работы.

Так что же они все-таки делали ночью?

Своего постельного партнера она представляла очень смутно. Помнит, что они лежали то вдоль кровати, то поперек, падали на пол и возвращались обратно. Это что-то из области эротических фантазий, нормальные люди подобными вещами не занимаются.

Ну, ты даешь, девушка, пронеслось в голове. Сколько же ты выпила, если завалилась в постель к совершенно незнакомому парню? Скорее всего, вы оба не отдавали себе отчета в том, что делали, но это было слабое утешение. Вспоминая о ночной вакханалии, Люси содрогалась от ужаса, а о пустых разноцветных пакетиках даже думать не хотелось.

Она судорожно прижала к себе подушку, прикрывая грудь. И все-таки, кто там дышит ей в спину? Люси осторожно повернулась и вгляделась в лежавшего рядом человека. Темные волосы, торс, словно выточенный скульптором, широкие плечи… Но… постойте… она все вспомнила: мужчина с таким же лицом стоял рядом с ее сводной сестрой у алтаря…

— О боже, я провела ночь с женихом! — в ужасе закричала Люси.

— Жених?! Где жених? — хриплым спросонья голосом спросил парень и сел. — А вы кто? — Он даже слегка отшатнулся, глядя на Люси еще затуманенными со сна глазами.

— Я кто? — Люси отбросила со лба волосы. Ей показалось, что в комнате забили сотни барабанов одновременно. Или так громко бьется ее сердце?

Глубокий вдох, медленный выдох, приказала она себе. Могло быть гораздо хуже! Она вспомнила его, он действительно не жених. Очень красивый. Очень обаятельный. И почему-то совершенно голый. Люси свесилась с постели и подняла с пола простыню.

— Вы не могли бы немного прикрыться?

Он удивленно посмотрел на нее, но простыню взял.

— Так лучше? — насмешливо усмехнулся он, прикрыв бедра.

— Да, благодарю вас.

Он уже вполне проснулся, глаза смотрели ясно, и Люси нервно водила пальцем по резной поверхности столбика от балдахина.

— Я вас вспомнила, вы действительно не жених, вы шафер, Ян. Фезер хотела оставить на вашем теле отпечатки своих накрашенных губ, в то время как я собиралась пойти к Бейкеру и провести с ним одну, ни к чему не обязывающую ночь. Но мы с Фезер что-то перепутали.

— Да ну?

Люси словно прорвало. Она схватила его за плечи и с силой тряхнула.

— О чем мы только думали? Как это могло случиться? И как это могло произойти шесть раз?

Он снял ее руки со своих плеч.

— Вы уронили подушку.

От его ухмылки Люси бросило в жар. Ругнувшись, она со всего маху огрела подушкой Яна, потом снова прижала ее к груди и свободной рукой стала шарить по постели, чтобы найти хоть что-нибудь, чем можно было бы прикрыться, но так ничего и не нашла.

— Не суетитесь, — мрачно произнес Ян и отдал ей свою простыню. — Вот, возьмите.

Стараясь не коснуться его, она взяла простыню и, закутавшись до самого подбородка, отодвинулась на край кровати.

— Я понятия не имею, как мы оказались вместе, — сказал Ян с улыбкой, — но теперь можно считать, что знакомство состоялось, не так ли?

— Мы уже были знакомы — вы таскали меня фотографироваться на семейную фотографию. Вспоминаете?

— Что-то припоминаю. Но как мы оказались… здесь?

— Не знаю. Действительно не знаю. Бейкер дал мне ключ от номера триста два, и я пришла прямо сюда.

— Но это номер двести три.

— Не триста два?! Тогда почему ключ Бейкера подошел к вашему замку? — Люси недоуменно пожала плечами. Скрутив волосы в тугой жгут, она уложила их в пучок. — Ничего не понимаю, — удивленно проговорила она.

— Эта прическа! Теперь я вас вспомнил! Вы Люси — та рыженькая, что громко чихнула во время венчания! Сестра Стеффи. О боже! Что же мы наделали?!

Вот именно.

Мало того, что голова раскалывалась с похмелья, так он еще провел бурную ночь с Люси Уэбстер. Это открытие неприятно поразило Яна.

Во-первых, она не в его вкусе — теперь, при свете дня, это особенно ясно. Он не любил броских, вызывающе красивых женщин, похожих на добропорядочных матрон, обремененных кучей ребятишек, из особняков в пригороде Чикаго. Знает, видел: кружевные занавесочки, полочки для баночек со специями, ежедневные отгадывания кроссворда из «Нью-Йорк таймс» и сентиментальные черно-белые фильмы по видаку. И это еще лучший вариант, бывает гораздо хуже. Уф, не дай бог!

Кроме того, она явно не из тех женщин, кто легко знакомится, проводит одну ночь и легко расстается, а встреч с такими женщинами Ян тщательно избегал. К тому же на ее лице без труда читались три слова, обозначавшие качества, которые он не переносил в женщинах, — ответственность, уважительность и преданность.

Ян, заруби себе на носу: ответственность, уважительность и преданность — самые опасные качества женщины.

Но есть кое-что похуже. Люси и Стеффи — дочери хваткого выскочки, добившегося благополучия упорным, изнурительным трудом. Одна уже скрутила бедного Кайла, теперь очередь за тобой, Ян! Смотри в оба! Не успеешь оглянуться, как и тебя затянут в болото!

Ян попытался напрячь мозги, чтобы придумать, как выбраться из этого щекотливого положения с наименьшими потерями, но в голове тут же застучали сотни молоточков — бум, бум, бум. О господи! Он же вчера один опустошил целую бутылку виски!

— Вы не могли бы позвонить горничной и попросить ее принести кофе? — проговорил он тихо, чтобы не отдавалось в голове. Это, правда, не помогло.

— Нет, не могу, — ответила женщина, сидевшая в его постели и закутанная в его простыню. — Если я позвоню горничной, то вся обслуга сразу узнает, что я здесь. Мало того, горничная увидит пустые пакетики на полу и раззвонит об этом на всю гостиницу.

Он уже пожалел, что обратился к ней с просьбой.

— Мы могли бы привести пол в порядок. Сколько там пакетиков? Шесть? — спросил он с хитрой улыбкой.

— Я рада, что эта новость вас развеселила, — ответила Люси сдержанным тоном.

— Я сожалею, — машинально ответил он и в следующее мгновение понял, что сказал. Он сожалеет! Чтобы она тут же ухватилась за это его сожаление и начала давить на его совесть и чувство долга. — Люси, я сам не знаю, что говорю! Я все пытаюсь вспомнить, как это случилось…

И он вспомнил! Вспомнил все до мельчайших подробностей. Надо прямо сказать, пугающих подробностей.