Да, но пока что Женю без ее желания вмешали они в свои проблемы. И снова Жанна Романовна заговорила так, будто прочитала ее самые сокровенные мысли:

– Вы, конечно, можете отказаться, но этим очень подведете Андрея Федоровича. Дело в том, что прием состоится в шесть часов, так что времени очень мало. Мы с вами работаем по найму, так что хорошо знаем, что ссориться с начальством не стоит… – она снова мягко улыбнулась, и от глаз разбежались лучики морщинок.

– А вы… – невольно начала Женя, она вспомнила, что Жанна Романовна назвала хозяина просто Андрей.

– Я работаю у него экономкой, веду дом и вообще присматриваю, чтобы все было в порядке, – и, видя, как недоверчиво прищурилась Женя, добавила: – мы очень много лет были дружны с его покойной матерью, он наверняка помогал бы мне просто так, но я не привыкла получать деньги задаром…

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – неожиданно для себя призналась Женя, – точно, я вас где-то видела раньше.

– Раньше я была актрисой, не слишком удачливой и не слишком известной, – улыбнулась Жанна Романовна, – но все это в прошлом. В театре, как вы понимаете, нужны молодые и подвижные, а из тех, кто требуется в сериалах на роль бабушки героини, стоит большая очередь. Впрочем, пару раз в месяц мне дают сыграть в одном спектакле, а так я подрабатываю там гримером и костюмером. Маленький такой театрик, называется Средний Драматический.

– Средний? – удивилась Женя.

– Ну да, есть Большой, есть Малый, а у нас – Средний… Он недалеко от Среднего проспекта находится.

– Надо же, я там близко работаю и никогда его не видела…

– Непросто его найти… – рассмеялась Жанна Романовна и стала серьезной. – Но, дорогая моя, у нас мало времени, сейчас уже больше трех. Так вы согласны пойти на прием?

– Но как же… – Женя посмотрела на свои далеко не новые джинсы и недорогую курточку.

– Ах, это… С этим проблем не будет.

Старая актриса распахнула дверцы одного из шкафов, и Женя увидела множество одежды, висящей на плечиках. И какой одежды…

Даже на первый взгляд было видно, что все дорогое и отличного качества.

– Это вещи жены Андрея Федоровича, – пояснила Жанна Романовна, и Женю отчего-то неприятно кольнуло известие, что у господина Ушакова есть, оказывается, жена. Тогда какого черта Женю на этот прием зовут? Шел бы с женой, как обычный человек, она бы ему и помогла, по-семейному.

И снова Жанна Романовна прочитала ее мысли.

– Его жена уже несколько лет живет за границей, – пояснила она, – и… она очень любила шопинг. Тут есть вещи совершенно новые, и, я вас уверяю, она их никогда не наденет. Ну-ка, снимите куртку! Ну да… – пробормотала она, осмотрев Женю профессиональным взглядом, – вы, моя дорогая, худощавы и подтянуты, а это главное. Вещи вам подойдут, все остальное я беру на себя.

И Женя покорно отдалась в умелые руки старой актрисы. Та распустила довольно-таки жидковатый пучок ее волос и что-то сделала с этими самыми волосами – чуть подстригла, сбрызнула чем-то, потом расчесала, уложила и снова сбрызнула, но уже чем-то другим. Затем занялась лицом, и через некоторое время из зеркала на Женю смотрела совершенно другая личность. Глаза блестели, ресницы трепетали, брови изгибались изящной дугой, губы застыли в полуулыбке. И цвет лица изумительный.

– Ну, перейдем к выбору одежды, – сказала Жанна Романовна, и у Жени в глазах зарябило от платьев.

– Дорогая, у вас зеленые глаза, так подойдет вот это…

Жене всегда говорили, что глаза у нее цвета болотной тины, но сейчас в зеркале глаза и правда блестели зеленым.

– Пепельная блондинка с зелеными глазами – это ваш вариант! – Жанна Романовна развернула перед ней платье серо-зеленого шелка с жемчужным блеском.

Блондинка? Жене всегда говорили, что волосы у нее серого цвета, мама в детстве в сердцах называла его нежно-крысиным. Это не волосы, говорила она, а просто пух какой-то: ни заплести толком, ни заколоть. И косичка жидкая, как хвост у крысы.

Теперь же волосы и правда посветлели.

– Вы просто волшебница! – искренне сказала Женя.

– Времени мало, примеряй платье!

Платье подошло, как будто было пошито на Женю, и Жанна Романовна подала ей серые лодочки. Они были совершенно новые и тоже оказались впору, как Женя ни удивлялась.

И тогда Жанна Романовна выпустила Женю из гардеробной в коридор, где поджидал уже господин Ушаков при полном параде. Он оглядел Женю с ног до головы, и даже если и удивился, то ничего не сказал, только протянул ей маленькую дамскую сумочку из мягкой серой кожи и велел не выпускать ее из рук.

«Ничего туда не клади, – шепнула Жанна Романовна, – голову держи выше, спину прямее, главное, ничего не бойся, все будет хорошо. Ну, с богом!»

Оказалось, что на улице идет мокрый снег, так что скрепя сердце Ушаков разрешил накинуть Жене ее курточку – все же платье открытое и довольно короткое, хоть до машины и два шага, а промокнуть можно и простудиться.

Водитель к подъезду автомобиль не подал, сказал, что никак не развернуться, так что курточка оказалась кстати.

В машине Женя постаралась сесть как можно дальше от господина Ушакова, это оказалось нетрудно, поскольку в салоне было просторно. Она положила сумочку на свободное место между ними, но поймала суровый взгляд Ушакова и прижала сумку к себе.

Дорогой они молчали, водитель тоже, даже музыку не включал.

Машина остановилась перед голубым особняком с белоснежной колоннадой.

На парковке перед этим особняком уже стояло несколько десятков роскошных автомобилей. Женя не знала, как они называются, но сразу поняла, что машины эти жутко дорогие.

Водитель заглушил мотор. Женя потянулась к дверце, собираясь выйти, но Андрей Федорович придержал ее за локоть и еле слышно произнес:

– Сиди! Курташку сними!

Водитель тем временем выскочил из машины, обежал ее и распахнул заднюю дверцу с Жениной стороны. Андрей Федорович отпустил ее локоть и едва заметно подтолкнул.

Женя выбралась из машины и оказалась перед широкими мраморными ступенями. Метель стихла, а может, ее и не было в этом районе.

Андрей Федорович уже стоял рядом с Женей. Не глядя на нее, он привычно согнул левую руку калачиком. Женя взяла его под руку, и они медленно, торжественно поднялись на крыльцо особняка.

Женя вспомнила трансляции с разных кинофестивалей – там тоже красивые, хорошо одетые мужчины и женщины неспешно поднимались по широким ступеням…

Перед входом стояли двое удивительно похожих мужчин в одинаковых черных костюмах, в руках у одного из них были скрепленные листы, видимо, список приглашенных.

– Ушаков! – высокомерно бросил Женин спутник.

Охранник быстро сверился со списком и, подобострастно заглядывая в глаза, проговорил: