— Война не остановит ее. Я знаю, кто посеял и взрастил семена, и, если бы уничтожение Доротеи и Гекаты могло остановить то, что надвигается, я бы истребила их прямо сейчас. Но их смерть ничего не изменит — теперь. Лишь отложит неизбежное, а это еще хуже. Сейчас самое подходящее время и место, чтобы очистить Кровь от порчи.

«Ты говоришь о дорогах, которые никуда не ведут, — сердито заметила Королева Арахны. — Ты говоришь, сражаться нельзя, но мы должны сражаться. Ты запуталась? Возможно, ты неверно прочла сеть?»

Джанелль повернулась к паучихе. В ее глазах появилось выражение мрачного веселья.

— А у кого я училась плести спутанные паутины? Если я читаю их неверно, это вина того, кто давал уроки.

Паучиха обратилась к Ремеслу, чтобы издать резкий, гудящий звук, который вполне определенно говорил о разочаровании и неодобрении.

«Обучающий другого паук не виноват, если младший больше внимания обращает на летающих мух, а не на свои уроки».

Серебристый и вместе с тем бархатистый смешок Джанелль наполнил воздух тихим звоном.

— Я ни разу не пыталась поймать муху. И я все свое внимание уделяла старшему пауку. В конце концов, моя наставница ведь была и остается Королевой Плетущих Мечты.

Арахнианская Королева с достоинством перебрала лапками, смилостивившись.

Веселье Джанелль быстро угасло, стоило ей вновь обратить взгляд ясных сапфировых глаз на паутину.

— Террилль будет воевать.

«Значит, Кэйлеер тоже будет воевать».

— Паутина показывает две дороги, — тихо произнесла Джанелль.

«Нет, — твердо отозвалась паучиха. — Одна сеть, одно видение. Только так».

— Две дороги, — настаивала на своем Джанелль. — Если пойти по второй, Кэйлеер не будет воевать с Терриллем, и все Королевы и Верховные Князья выживут, чтобы исцелять и оберегать Царство Теней.

«Но кто тогда будет сражаться с Терриллем?»

Джанелль ответила не сразу.

— Королева Тьмы.

«Но ведь Королева Тьмы ты!»

Джанелль раздраженно вздохнула:

— Война, которая очищает Королевства, заставляет платить долги, забирает дар силы, которая была дана когда-то. Но путь есть. Путь должен быть, однако паутина не может пока мне его показать из-за этого. — Она указала пальцем на треугольник. — Эта нить — Повелитель, — произнесла девушка, проводя вдоль нижней. — А эта — Люцивар. — Ее палец замер на боковой грани справа. — Но эта нить — не Андульвар. Он должен быть ею, поскольку служит при моем дворе Капитаном Стражи, но здесь я вижу кого-то другого. Того, кого пока нет рядом, того, кто способен привести меня к ответам, которые необходимы, чтобы пройти по второй тропе.

«Нить не назвала тебе своего имени?»

— Она сказала, что грядет отражение. Что это за ответ?.. — Вздрогнув всем телом, Джанелль кое-как поднялась на колени. — Деймон… — прошептала она. — Деймон.

Паучиха беспокойно задвигалась. Стоило Ведьме произнести это имя, как она ощутила, как воздух наполняется чувством глубокого удовлетворения, исходящим от ее наставницы. Однако под радостью таился привкус страха.

— Я должна идти, — поспешно произнесла Джанелль, вскочив на ноги. — Мне еще нужно забежать в парочку Краев, принадлежащих родству, прежде чем вернуться в Зал. — Она помедлила, взглянув на Королеву Арахны. — С твоего разрешения, я бы хотела пока сохранить эту спутанную сеть.

«Твоим паутинам всегда найдется место у Ткачих Сновидений».

Подняв руку, Джанелль обратилась к Ремеслу, чтобы окутать нити сети защитным заклинанием, а затем снова взглянула на золотого паука:

— Да пребудет с тобой Тьма, Сестра.

«И с тобой, Сестра Королева», — ответила паучиха, использовав официальный титул.

Арахнианская Королева подождала немного и, когда Джанелль вскочила на один из Ветров, ментальных дорог, пронизывающих Тьму, прибегла к Ремеслу, чтобы осторожно приблизиться по воздуху к спутанной сети.

Одна паутина, одно видение. Только так. Однако, когда паутину плетет Ведьма…

Воспользовавшись своим чутьем и знаниями, паучиха осторожно коснулась лапкой тонкой нити, свободно свисавшей с кольца с Эбеновым Камнем. Спутанная сеть покорно открыла перед ней вторую тропу.

Королева поспешно попятилась. «Нет! — отправила она быстрое ментальное сообщение по нити, постаравшись протянуть ее как можно дальше. — Нет! Только не вторая тропа! Только не ответ! Не иди по этой тропе!»

Никакого ответа. Она не ощутила даже проблеска властного, мощного разума Ведьмы, который дал бы понять, что Джанелль получила сообщение.

«Не ходи этим путем», — вновь печально повторила золотая паучиха, ясно видя, куда приведет вторая тропа.

Возможно, и нет. Ведьма могла сплести спутанную паутину лучше, чем любая другая Черная Вдова, но даже Ведьме не всегда было под силу ощутить все оттенки, соединившиеся в ее нитях.

Арахнианская Королева повернулась к огромной сети и ощутила мягкое подергивание. Двинувшись по воздуху, она осторожно позволила тонкой нити притяжения вести себя и приблизилась к части паутины, соединенной со стволом дерева, а затем неуверенно коснулась лапкой плетения.

Пес. Коричнево-белый пес, которого она увидела в самой первой паутине, сплетенной, когда завершилось время холодов. Она просила Ведьму привести собаку, Ладвариана, на остров Ткачих. Ей хотелось взглянуть на этого Предводителя — и чтобы он сам увидел ее.

Паучиха дернула за нить Ладвариана и ощутила, как вибрация прошла по всей сети. Многие нити, связанные с Эбеновым Камнем, — нити родства — ярко засияли.

Человеческие нити тоже разгорелись, но не так уверенно, не так ярко. Она должна помнить об этом. Что до этого треугольника…

По-прежнему цепляясь за нить Ладвариана, Королева позволила своему сознанию пуститься прочь отсюда, к тайной пещере, священному убежищу, расположенному в самом центре острова. Туда раз за разом отправлялись Арахнианские Королевы, чтобы слушать сны — и плести, ткать, нить за нитью, особые сети, которые связывали мечты с плотью, которые и были первым существенным шагом на пути к созданию Ведьмы.

Маленькие паутины. Большие паутины. Иногда лишь одна раса, лишь один вид мечтателей мог привести Ведьму в мир. Порой же — и гораздо чаще — они происходили из различных краев и испытывали различные потребности, которые каким-то образом нужно было собрать воедино, чтобы создать одну общую мечту для всех.

Когда время, отведенное воплощенной грезе, истекало и она более не ходила по Королевствам, Арахнианская Королева с благоговением перерезала основные нити, крепящие паутину к каменным стенам, скатывала паучий шелк в шарик, убирала его в нишу, а затем обращалась к Ремеслу, чтобы попросить кристаллы вырасти и перегородить проем. Там было множество закрытых хранилищ, куда больше, чем человеческая Кровь могла бы себе представить. С другой стороны, мечтатели из родства всегда были более целеустремленными.