момент, что словно бы стал его свидетелем. Это хорошее начало для романа. Дарю! Думаю, вам может пригодиться.

Для древних милосцев скульптура Венеры была воплощением высокочтимого божества, возможно – хранительницы острова. Одно время захватчики увозили её с острова. Вот почему после нового его обретения милосцы решили укрыть Богиню от людских глаз в подземелье, чтобы больше никто и никогда не смог покуситься на неё.

Находка Йоргуса оказалась разборной: обнажённый женский торс отделялся от задрапированных ног. Без этого крестьянину непросто пришлось бы при её извлечении на свет божий. Покровитель искусств Клод Тарраль, когда скульптура оказалась уже в Лувре, выяснил причину такой особенности. Статуя была высечена не из широко применяемого паросского мрамора, а из coraliticus, как его называли в античные времена. Этот похожий на слоновую кость сорт доставляли из Малой Азии. Правда, порода не образовывала больших монолитов, её куски едва превышали метр.

Транспортабельность сыграла большую роль в весьма и весьма интересной, я бы даже сказал, захватывающей, судьбе скульптуры.

Что касается рук, то к тому моменту, когда Йоргус нашел Венеру, их у неё уже не было. Хотя, конечно, авантюристы, пусть и двигали ими разные мотивы, выдумывали всякое. Вот так, например, описывал эту скульптуру Жюль Дюмон-Дюрвиль: «Одежду, закрывавшую её лишь до бёдер и ниспадавшую на пол широкими складками, она придерживала правой рукой. Левая была слегка поднята и изогнута – в ней она держала шар величиной с яблоко».

Кто же такой этот Жюль Дюмон-Дюрвиль? На тот момент был лейтенантом 21 года от роду, обладал богатым воображением и некоторым знанием античных мифов. В гидрографической экспедиции по изучению Средиземноморья Жюль среди прочего отвечал за археологию. Когда его корабль «Л' Шевретт» пришвартовался в порту Милоса, Дюмон-Дюрвиль начал обход местных жителей в поисках древностей. Ничего стоящего не попадалось до того момента, пока он не увидел Богиню в сарае Кентротасов. Увидел – и обомлел.

Поначалу теплилась надежда, что крестьянин окажется полным идиотом и уступит статую за пару сотен франков, но Йоргус запросил пять тысяч. И упрямо стоял на своём: пять тысяч франков – столько стоила маслобойня. Разумеется, таких денег у молодого безродного офицера не водилось. Но парнем двигала страсть – та, которая ведёт охотников и первооткрывателей. Осознав, что французский консул на Милосе необходимой суммы выделить не может, археолог-любитель убедил капитана «Л' Шевретт» направиться в Константинополь. Там Жюль доложил обо всех обстоятельствах послу Франции маркизу де Ривьер. Чтобы вызвать интерес к статуе, он умолчал об отсутствии у той рук. И не просто умолчал: описал их, почти дословно приведя отрывок из своего любимого «Описания Эллады» Павсания.

Заинтригованный дипломат принял решение купить статую у крестьянина (Людовик XVIII – страстный почитатель всевозможных искусств, постоянно пополняющий свою коллекцию в Лувре, и таким подарком легко ему угодить). Миссия по приобретению Венеры возлагается на секретаря французского посольства виконта Марцеллюса. Вот только с незамедлительной отправкой выделенного для этой цели судна «Л' Эстафетт» возникли проблемы – на нём велись ремонтные работы. Поэтому на Милос виконт прибыл только 23 мая, и это промедление едва не стало роковым.

Примерно в то же самое время, что и Дюрвиль, поиски древних артефактов на острове вёл ещё один француз – гардемарин Оливье Вутье с фрегата «Амазонка». Вот его сферой интересов была исключительно, как бы сегодня сказали, «чёрная» археология.

В тот раз на Милосе ему не особенно везло: он сумел найти лишь несколько фрагментов мраморных скульптур, среди которых была женская рука с яблоком. Побывав у Йоргуса, француз сумел оценить, какой подарок ему (конечно же, незаслуженно!) преподнесла судьба. И запрашиваемая крестьянином цена привела Оливье в отчаяние.

Поэтому авантюрист недолго думая решил пойти другим путём: он начал рассказывать, что лично присутствовал на участке Кентротасов, когда под их ногами обвалилась земля. Что он сам обнаружил статую, крестьяне же лишь помогли достать её. В качестве доказательства права на находку Оливье демонстрировал обломок мраморной руки с яблоком, утверждая, что это часть той самой скульптуры.

Однажды он даже явился к Йоргусу и попытался заявить свои права на Богиню. Когда до крестьянина, не просыхающего от раки несколько дней, дошёл смысл слов иностранного моряка, он выхватил у того из рук мраморную культю и кинулся с ней на непрошенного гостя.

Эту картину наблюдал местный священник Ойкономос Верги, настоятель церкви Святой Троицы. Поначалу он не придавал значения той шумихе, что образовалась вокруг статуи. Но однажды до него дошли слухи о письме консулу, потом появился Оливье Вутье с предложением засвидетельствовать его право на находку. Так что к Йоргусу Верги согласился отправиться из любопытства.

Провинциальный священнослужитель был не слишком образован, но суета и шумиха вокруг статуи позволили догадаться о её ценности. И у него появились свои планы – как обернуть обстоятельства в свою и прихода пользу: выкупить скульптуру у крестьян и подарить Николаки Мурузи, в ведении которого фактически находилось управление всеми греческими островами. К сожалению, недавно тот дал понять, что Верги теперь у него не в чести, и мог в любую минуту обрушить на него свой гнев.

Оттоманская власть налагала немалые поборы за право исповедовать христианство. Выражалось это в сдаче приходам храмов в аренду, монастыри же и вовсе отдавались на откуп. Если опасения милосского священника окажутся верны, то следует ждать увеличения арендной платы за пользование храмом. Тогда на него придётся повесить замок…

Вместе со старейшинами прихода священник принялся уговаривать Йоргуса Кентротаса расстаться с находкой. Куда было деваться крестьянину? Сошлись на цене в десять раз меньше той, что обещали привезти французы, – ударили по рукам на пятистах франках.

Доставить статую вызвался турецкий наместник Милоса и прилегающих островов Сеид-паша (поскольку тоже был не прочь угодить Мурузи). Он выделил шхуну и матросов. Но планам священника было не дано осуществиться: Венера Милосская в итоге оказалась на борту… корабля французской экспедиции «Л'Эстафетт».

Существует несколько версий того, как это произошло. По одной – французы устроили погоню за турецкой фелюгой, взяли её на абордаж и в рукопашной отбили сначала верхнюю часть статуи, а уже затем турки под страхом смерти сами выдали им нижнюю. По другой – французы с компанией появились в тот момент, когда статуя находилась на берегу и готовилась к погрузке на турецкое судно; матросы бросились освобождать Венеру. Одним словом, все эти версии звучат, словно цитаты из представления виконта к награде. Но их роднит одно обстоятельство: руки статуи во время схватки были отбиты. Бедная Богиня! Если верить этим байкам, то получается, что