Моё появление сродни королевскому визиту, даже намного красивее и роскошнее. Лепестки роз, на которые я ступаю, и белоснежная улыбка накаченного и красивого парня, помогающего мне выйти из машины – то, для чего я была рождена.

– Мира, ты опоздала на два дня, мы ждали тебя, чтобы организовать вечеринку в честь начала нового учебного года, – Оливер Фирель, третьекурсник и мой парень уже более полугода, обнимая меня за талию, ведёт к дверям сестринства.

– Я от тебя немного устала, мне необходим был отдых. Не куксись, тебе это не идёт, Оли, мы провели незабываемое время на островах. Есть свежие души? – Поднимая очки, интересуюсь я.

– Тебя больше привлекают души, а не то, как я скучал и как хочу тебя? – Хмурится он, отчего его изящно выщипанные тёмные брови сходятся на переносице, а карие глаза недовольно пропускают обиженный блеск.

– Второе мне и так известно, так что, да, я хочу понять, стоит ли освобождать места для новобранцев. Хотя «Адскую неделю» мы всё равно проведём, чтобы от скуки не умереть, – пожимая плечами, жду, пока меня встретят сёстры и откроют дверь.

– Моё братство никого не впускает в этом году. Администрация снизила планку достатка, чем привела в негодование некоторых из нас. Ты только подумай, вчера я видел их уровень. Всего пятьсот тысяч евро в год.

– Какой ужас. Фу, это безобразие какое-то. Мы не для этого приехали сюда, чтобы терпеть нищих, – кривлюсь я.

– Мы решили сами вершить правосудие и готовим план по их уничтожению, – гордо заявляет Оли.

– Потом расскажешь, я поддержу вас, как и мои сёстры. Видимо, кризис ударил и по карману администрации. Мало взяток получили, но ничего, не волнуйся, у нас есть множество способов показать им наше недовольство. А сейчас, прости, я должна поздороваться с подругами. До вечера, – отталкивая парня лёгким движением руки, я вхожу в дом и слышу визг девочек, окружающих меня моментально.

– Мира, ты подстриглась?

– Мира, я так рада видеть тебя!

– Мира…

Поднимаю руку, останавливая шум и крики, чтобы немного передохнуть в тишине.

– Потом. Сиенна, помоги мне подняться к себе, – девушка с копной светлых волос подскакивает ко мне и забирает сумочку. Другая из моей свиты, Саммер, отталкивает девушек и расчищает путь к белоснежной лестнице, ведущей на второй этаж. Там проживают только те, кому я разрешила это сделать. Всего пятнадцать девушек, включая меня, а вот на нижнем этаже двадцать шесть. Их комнаты обустроены для двоих. Я считаю их своими рабами, когда остальные четырнадцать поближе ко мне. У каждой из них своя личная спальня, одна ванная на двоих. А у меня огромные апартаменты, состоящие из смежных комнат, небольшой гостиной, гардеробной и личной ванной.

– Неплохо, – оглядывая ремонт, сделанный за летние месяцы, даю свою оценку. Раньше этот дом был ужасен, слишком яркий, пёстрый, вульгарный, словно цирковое училище. Теперь же элегантная белоснежная мебель, пастельные тона в интерьере и новое оборудование в кухне, расположенной на первом этаже.

– Всё так, как ты и хотела, Мира, – улыбаясь, произносит Самми, сверкая обожанием в серо-голубых глазах.

– Оли сказал, что администрация понизила планку.

Направляюсь в свою спальню, оглядывая новый телевизор и приставку. Её я не заказывала, но ладно пусть будет, раз папа так решил. Да, ремонт в доме сестринства был выполнен на деньги моего отца, потому что я так захотела. Я новая глава «Оморфии» и имею право демонстрировать всем, насколько богата, как и то, что мне ничего не стоит утопить неугодных. Это прекрасное доказательство моей власти.

– Да, ты бы видела, в чём они ходят. Прошлогодние коллекции, представляешь? И эти дуры сразу же побежали к нам. Неужели, они считают, что мы когда-нибудь распахнём перед ними свои двери? Гадость такая, меня вырвет, если одна из них хотя бы дотронется до меня, – Сиен кривит аккуратный, от пластического хирурга, носик и выпячивает пухлые губы.

Распахиваю двери гардеробной и с наслаждением и лютой радостью осматриваю новые наряды, которые я отправила сюда пару недель назад. Семь чемоданов. Всё это теперь аккуратно развешено и разложено по полкам. Идеально.

– Мира, а это правда, что ты на испытательном сроке из-за табеля? – От вопроса Самми мои руки замирают на великолепном белом шёлке бального платья, и я резко бросаю взгляд на обеих девушек.

– Я не поверила, – заверяет меня Сиен.

– Что за глупость? Откуда вы, вообще, взяли этот бред? – Шиплю я, выталкивая девушек из гардеробной и, хлопая, закрываю двери.

– Эм… слышала от мамы. После того, как я вернулась домой, после отдыха с тобой в Ницце, она сказала, что тебя не спасут даже деньги твоего отца, – заминаясь, боязливо отвечает Самми.

– Деньги спасут любого, а твоя мать курица недоразвитая. Оценки не настолько важны в нашем мире, как счета в банках. А я богата, миллионерша уже сейчас. Мой трастовый фонд теперь мне доступен, и я могу делать с ним всё, что захочу. И если надо, то пущу эти деньги на то, чтобы испортить чью-то жизнь. Ещё раз услышу подобное, уничтожу. Понятно? – Улыбаясь и говоря самым сладким тоном, на который я способна, надвигаюсь на девушек, но им и так всё уже ясно. Я не бросаю своих слов на ветер, а воевать со мной опасно. Я старше их всех на год, потому что моя жизнь принадлежит мне, и я не завишу от мнения каких-то жалких гусениц.

– Принесите мне перекусить, что-нибудь свежее и лёгкое. Приготовьте мне энергетический коктейль, назначьте одну из сестёр поваром или найдите такую. А теперь оставьте меня. Пусть все готовятся к вечеринке в братстве и не ударят в грязь лицом, когда наступит наша очередь показать там себя. Тема «Гавайи», и оповестите об этом Оли. Вон, – Самми быстро кивает и исчезает из моей спальни, напуганная совершенно недружелюбным настроем к ней.

– Ты меня не поняла? – Обращаюсь к Сиен.

– Мира, я хочу поговорить с тобой, – тихо произносит она, кусая нижнюю губу.

– Научилась это делать? – Едко поддеваю её.

– Не надо злиться на меня, я не думаю, что тебя отчислят…

– Правильно, думать тебе нечем. Лучше будь той, кто ты есть. Красивой и глупой куклой, это мне нравится больше, – фыркая, расстёгиваю пиджак и бросаю его на кровать.

– Почему ты так со мной? Я же люблю тебя… я твоя подруга, – хлюпая носом, тянет она.

– О, давай без слёз. Прости. Я устала, Сиен, долгий перелёт, затем новый шофёр, считающий, что имеет право говорить со мной, а теперь ещё и эта дура, у которой язык, как помело. Хорошо, милая, что у тебя случилось? – Меняю гнев на милость и протягиваю девушке руки. Она моментально цепляется за них, вызывая во мне тошноту. Ненавижу, когда ладони потные. Это так отвратительно. Все эти люди, они отвратительны, особенно когда приближаются ко мне. Но сейчас я не могу оттолкнуть Сиен, это моя работа здесь, быть той, кто держит всех в ежовых рукавицах, не позволяя самим принимать решения. Они должны думать так, как я. Хотеть того, что хочу я. Никак иначе. И небольшая игра не повредит. Пора вновь привыкать к этому аду, в который меня загнал папочка.