– Воистину! – вскричал один из саддукеев. – Воистину, этот мальчик – наби[5]Израиля! Кто скажет, что это не так?

Но желающих возразить восхищённому философу не было ни среди фарисеев, ни среди саддукеев. Мальчик, воодушевлённый такой сильной поддержкой, уверенно продолжил свою речь. На этот раз он обратился непосредственно к собравшимся здесь фарисеям:

– Чему учите вы, уважаемые люди, в своём храме? Вы стараетесь сохранить древние еврейские законы от пророков, но при этом, не участвуя в храмовых богослужениях. Кому вы совершаете жертвоприношения, если никак не можете уменьшить страдания вашего народа? Вот вы, – Иисус показал на группу фарисеев, стоящих в правом приделе храма, – все одеты в пурпурные богатые одежды, все в золотых украшениях, все с сытыми и довольными лицами. Вы не знаете, как живут бедняки и нищие, не знаете ни болезней, ни страданий своего народа, как же вы можете судить и осуждать ближнего своего? Как же не хватает у вас смелости задать вопрос себе самому: а прав ли я?

Я точно знаю, что вы – стараетесь соблюдать законы, которые никак не отражают и никогда не отражали Божественного духа и любви Саваофа к людям. Вы готовы покаяться перед народом на ритуалах и церемониях, но не в обычных бытовых спорах. А народ живёт не ритуалами. Нищие и прокажённые у Силоамской купели ожидают, что хоть бы кто-нибудь не дал им умереть с голоду.

Вы можете пройти по улицам к храму с лицами, покрытыми пеплом и по дороге притворно выкрикивать молитвы. Только тогда нищим, попавшимся на пути, вы раздаёте милостыню. Но в действительности вы ищете только власти, которая никогда не будет Божественной, которая поклоняется только Золотому Тельцу. При помощи своей власти вы надеетесь отобрать у нищих деньги, подаренные вчера вами же. Ведь право, зачем нищему деньги, он и так проживёт, на то он и нищий? А деньги счёт любят и должны быть собраны вместе – шекель к шекелю, лепта к лепте.

Один из фарисеев, покрасневший, как его одежда, вскинул руку с указующим перстом в сторону выхода и завопил:

– Вон отсюда, мальчишка! Не дорос ещё, чтобы указывать мне, как совершаются моления! Мал ещё, чтобы в моём кошельке деньги считать! Подрасти, пока ума наберёшься!

Но его бешеный крик потонул в радостном всеобщем приветствии новоявленному риторику от толпы саддукеев, занимающих левый храмовый придел. Те вовсю радовались помощи, пришедшей неожиданно из уст мальчика, которого они сами же совсем недавно хотели изгнать из храма за нелицеприятные речи. Пощёчина фарисеям сделана как нельзя кстати. Поэтому со стороны саддукеев не слышалось ни одного недовольного отклика – тем просто нечего было возразить. Когда же всеобщие крики стали немного утихать, мальчик снова привлёк к себе внимание, но уже речью против другой половины собравшихся в синагоге людей.

– А что же вы, саддукеи, радуетесь? – продолжал Иисус. – Если каждый из вас богач и потомок рода богачей, вы с малых лет считаете, что по наследству от родителей должны иметь священнические обязанности и право, которое существует со времён царя Давида, то все вы жестоко ошибаетесь. Священничество по наследству не передаётся. Это духовная обязанность человека, умеющего пасти стадо своих овец.

Не ту же ли букву закона почитаете и вы, как ваши противники? Кто из вас не отвергал предсказания пророков и не кидал в него камень? Кто не поносил бессмертие души и посмертное воскрешение? Кто из вас не преступал веры, боясь преступить закон? Ведь только вера объединяет людей, а религия приносит вражду, злобу и ненависть. А вы верите не Богу, вы верите обрядам, совершённым в храме. Кому же вы молитесь?

Вы смеётесь пусть даже над пустым и показным верованием фарисеев, а всё служение Иегове для вас заключается только в храмовых церемониях, но никак не в искренней вере во Всевышнего. И ваша вера так же пуста и бездонна, как пропасть преисподни.

Ваша вера – это вознесение себя самого над всеми и то же самое стремление сохранить власть Золотого тельца. Все вы забыли мысли Божьи, управляющие миром. То есть, хранители законов забыли законы, либо искажают их как кому надобно. А законы даны Моисею не для искажений по собственному разумению. Каждый человек призван, понимать Божественные мысли, делать их живыми в этом мире. После того, как мысль получит жизнь и только тогда, человек сможет понять, для чего ему дарована эта жизнь.

Вспомните, что сказывал Исаия:

«Возвеселитесь с Иерусалимом и радуйтесь о нём, все любящие его!

Возрадуйтесь с ним радостью, все сетовавшие о нём, ибо так говорит Господь: вот, Я направляю к нему мир, как реку, и богатство народов, как разливающийся поток, для наслаждения вашего; на руках будут носить вас и на коленях ласкать. Как утешит кого-либо мать его, так утешу Я вас, и будете утешены в Иерусалиме… Ибо Я знаю деяния их и мысли их; и вот, приду собирать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою».[6]

Вы видите, что я уже много знаю, потому что пытаюсь понять сказанное Исайей. Поэтому человек должен понять, что всё невидимое вечно, а наша мысль спокойно может видеть это невидимое, потому что она сама невидима, но существует. А существо мысли никаким изобретённым для этого законом доказывать и подтверждать не надо.

Творец сотворил весь этот мир не руками, но Словом, ибо сказано в заповедях: Вначале было Слово! Нужно понять Господа нашего, как существующего ныне и вечно, как существующее слово, как существо мысли. Но никто не вправе переделывать Его творения, направлять всё по какому-то изобретённому разумению. А от кого заумные разумения приходят – известно. Каждый человек должен знать, кому он возносит молитву, кому служит. И только тогда станет ясно, какой силой он пользуется, что может и что не может. Внимания заслуживает совсем не тот человек, что поддался искушению, а кто смог победить его, уцелеть и даже перешагнуть. Каждый человек – только Сын Божий, но никак не сам Господь. Это знает любой бедный, но это неизвестно никому из богатых, потому что богатые думают за деньги купить себе место в Царствии Небесном.

Под сводами храма повисла гнетущая тишина. Этим и воспользовались мужчины, пришедшие за отроком. Они помогли Иосифу буквально утащить мальчика из храма, пока все многоуважаемые мужи были ещё ошарашены обличениями младенца и переваривали сказанное каждый в силу своего восприятия.

Мужчины вывели Иисуса на крыльцо храма, и отец набросился на него тут же, решив отвратить мальчика от раннего повзросления:

– Как ты позволяешь себе разговаривать с уважаемыми людьми? Что они тебе сделали? Этот мир у нас такой, каким сотворил его Господь, и не надо противиться Промыслу Божьему, ибо слова Первосвященника всегда были и останутся законом Единого Яхве! Обвинять же в ересях, не заслуживших никаких обвинений – это воистину человеческий грех! Это твой грех и ты слишком рано подумал, что можешь чему-то учить людей, давно уже познавших Истину. Все мы стараемся обвинить окружающих в нелицеприятных поступках, не замечая ничего за собой. Подумай, так ли ты чист, чтобы мог учить уму-разуму и обличать ближних, старше тебя по возрасту и по уму?