мы втроем, с нами отбывала Колина подружка Люба (сестра Володи морячка). Она закончила семь классов и собиралась в восьмой. Но любовь Любаши к Николаю была настолько велика, что, разругавшись вдребезги с родителями, она решила продолжать образование в Томске, и жить у тети. Тетя работала завучем в школе, куда и устроила Любашу. Кроме тети, там же, в Томске, жила семья её дяди. Ехали в плацкартном вагоне. Грудь распирало от чувства свободы! Болтали, шутили, веселились. Беззаботная юность, все впереди

Глава третья. На тропе романтики

Куда пойти, куда податься?

Романтика столь же необходима юным,

как сказки – детям.

И столь же необходима взрослым,

как детские болезни.

В те далекие семидесятые годы прошлого столетия при отсутствии Интернета и ограниченной сети информационных источников типа телевидения и радио особенно в населенных пунктах, удаленных от областных центров, сведения об учебных заведениях граждане Страны советов узнавали из специальных справочников об учебных заведениях в СССР. В этих толстых книгах сведения были сухими и скучными, и потому чаще всего абитуриенты выбирали будущую альма-матер благодаря сарафанному радио. Так случилось и со мной, нас с моим приятелем Николаем Усовым надоумил поступить в речное училище в Томске брат Николаевой подруги Любаши. Володя, так звали Любкиного брата-морячка, там учился и приехал в Чуну к родителям на каникулы. Красивая форма речного флота и увлекательные рассказы Володи определили наш выбор учебного заведения после окончания восьмого класса.

В последних числах августа 1967 года мы с Николаем прибыли в речное училище первыми. Училище располагалось в затоне Самусь, в тридцати километрах от Томска. Мой приятель мой не выдержал испытания на чужбине и сбежал на следующий день домой к родителям. Я остался один в комнате, терпеливо дожидался моих сокурсников.

Постепенно стали прибывать мелкими группами будущие курсанты. Было интересно наблюдать как формируется наша группа. Парни прибывали со всех концов нашей необъятной Родины. Анатолий Саламатин из окрестностей Одессы, его избрали старостой группы и сразу приклеили прозвище Одесса, так и называли его до конца учебы, он не возражал и носил это звание с гордостью. Два землячка, Пётр Скопинов и Анатолий Урбанович, прибыли из солнечной Мордовии. Много ребят было с Алтайского края, один из них приехал из Горной Шории, из очень малочисленной этнической группы, внешне был похож на китайца, ему тоже припечатали прозвище Мао, так он, в конце концов, стал отзываться на присвоенное прозвище и никогда не обижался. Большая группа ребят прибыла из Кемеровской области из разных населенных пунктов.

Среди прибывших были интересные, оригинальные личности и даже встречались весьма экзотичные персоны. Вот об этих необычных представителях нашей группы я и продолжу своё повествование.

Тарзан и его шуточки

Как звали этого гиганта, прибывшего с Кузбасса из шахтерского городка, я уже не помню. Не запомнил, наверное, потому что, когда он протиснулся в дверной проем нашей комнаты в общежитии, и, заполнив ее своей фигурой на четверть объема (во всяком случае, нам с моим соседом по комнате, так показалось), мы сразу на свой страх и риск окрестили его Тарзаном. Ростом он был под два метра, сложен пропорционально, широк в плечах, довольно упитан. Как выяснилось позже, весил юноша почти сто пятьдесят килограммов. За время пути к месту назначения оброс щетиной цвета воронового крыла, которая покрывала значительную часть лица. Прическа была короткая, волосы того же цвета, что и щетина на лице.

Знакомство было весьма необычным. Мы, как кролики в берлоге у медведя, молча наблюдали за его движениями, не решаясь приступить с расспросами, которые обычно обрушивали на вновь прибывших. Тарзан, несмотря на его габариты и угрожающий внешний вид, оказался весьма подвижным, легок в движениях и, к нашему удивлению, компанейским парнем. Первым завел дружелюбный разговор. Занял свободную кровать у окна. Кровать была коротка для его роста, и он с легкостью выломал железные прутья панцирной кровати, освободив место для ног.

Одновременно с Тарзаном прибыл его земляк, полная противоположность гиганту. Его звали Володя, мелкий парнишка, чуть выше полутора метров, с серьёзным выражением на лице. Аккуратный и рассудительный малый. Держался он с достоинством без суеты, несмотря на свои габариты, особенно на фоне гиганта-земляка. Как водится, противоположности притягиваются друг к другу, так и в дружбе Тарзана и Володи наблюдалась полная идиллия. Володя занял кровать рядом с земляком. Теперь наша комната была укомплектована.

Кроме меня, четвертым жильцом был мой тезка Сашка Лукин, парень из Анжеро-Судженска. Красавцем его не назовёшь, но было в нем какая-то чертовщинка, за что любят юные девушки нашего брата. Весьма скрытная личность, вечно куда-то уходил, иногда с ночёвкой. Ему тоже дали прозвище Дон Жуан. Он слыл завоевателем девичьих сердец и не только сердец. Был случай, когда мы работали на полях подшефного совхоза на уборке картофеля, так Дон Жуан умудрился после полевых работ замутить роман одновременно с шестнадцатилетней школьницей и её тридцатипятилетней мамашей. На танцах он познакомился с юной особой, проводил ее до дома. Дом девушки находился в рабочем посёлке, километрах в семи от деревни, в которой мы работали и квартировались. Была ранняя осень, темнело рано, шел мелкий дождик, дорогу развезло, и его оставили ночевать. Мать юной Джульетты работала медицинской сестрой в психдиспансере, была не замужем. Накормив танцоров котлетами, заботливо принесенными из кухни лечебницы, дочурку мамаша отправила спать в детскую комнату, а жениха устроила на ночлег в своей светёлке, во избежание греха. Однако то, что считается грехом для дочурки, отнюдь не является грехом для молодой разведённой мамаши. Ночь была бурной! На следующий трудовой день производительность труда при сборке картофеля у Дон Жуана резко снизилась, и мы подтрунивали над ним по этому поводу. Особенно любопытные среди нас выпытывали подробности ночного похождения, он неохотно поделился, и мы, развесив уши, слушали его, удивлялись и тайно завидовали.

Вернувшись в училище после совхозных работ неутомимый бабник взялся за охмурение прекрасной половины женского населения. Самусьские девчонки парочками прохаживались под окнами нашей общаги, вызывая на прогулку сердцееда. Когда девчачьи возгласы надоедали нам, Тарзан открывал окно и, скорчив устрашающую физиономию, предлагал свою кандидатуру для прогулки вместо Дон Жуана. Возмутительницы спокойствия, как правило с возгласами возмущения, ретировались восвояси.

После уборки урожая, перед учебными занятиями нам устроили банный день, выдали новенькое бельё и обмундирование. Тарзану, с его габаритами, подобрать форменную одежду не удалось. Самый большой размер трещал по швам на его могучей фигуре. Пришлось шить на заказ. Нужно отдать ему должное,