огромных помещениях, пришло ко мне обратно с еще большей силой. — Он ему не друг! Спокойно!

Тут же по стенам зажглись многочисленные огни, которые устремлялись все выше, пока не поднялись на несколько десятков метров вверх. Присмотревшись, я понял, что на меня смотрят тысячи детей-великанов, внимательно оценивая меня. Цилиндрическая комната была окружена небольшими отсеками, в которых лежали эти… ребята. Я ошеломленно смотрел вверх. Повсюду, как маленькие звезды в отражении реки, мерцали огни фонариков детей, любопытно и недоверчиво поглядывающих на меня.

— Что тебе здесь нужно? — проговорил строго тот самый мальчик, который встретил меня здесь.

— Я следовал за убийцей, который застрелил несколько людей на площади и пришел сюда, — на меня смотрели сотни взглядов, помещение, несмотря на весь масштаб, хорошо прогревалось, и было не холодно.

— А до этого? — великан причмокивал, когда говорил, а его веки постоянно сужались, пытаясь разглядеть своего собеседника в тусклом свете.

— Зашел случайно.

Мальчик устало вздохнул и развернулся снова, косолапо идя к своей кровати.

— Да-да! — кричал он, махая мне одной рукой. — Все вы, случайно заходите”, а потом дедушка гневается, что мы снова кого-то пропустили. Нам и так тут живется не очень!

Его непропорционально большое тело плюхнулось на койку.

— Тебе здесь не место! — он грозно указал на меня пальцем.

— Знаю, — присмотревшись к нему, я не увидел в нем какой-то серьезной угрозы. С годами пришла особая способность чувствовать в людях в той или иной степени враждебность или опасность. Опыт помогает при знакомстве с новыми людьми оценивать их нутром и интуицией, подсказывает, кому доверять. Поэтому я так смело и расслабленно стал оглядываться и ходить по твердому металлическому полу. — Все вы меня отсюда прогоняете, и я снова тут.

На моем лице появилась улыбка, которая взбесила мальчика.

— Тогда мне придется тебя навеки тут и оставить, — он хрустнул своими жирными детскими пальцами.

Раздался громкий скрип, который услышал каждый.

— Он идет! — кто-то крикнул сверху. — Гыц!

Все стали выключать свои фонарики и прятаться в койках. Огни на стенах хаотично затухали, снова погружая помещение в темноту. Мальчик посмотрел на меня, пристально и грозно, обдумывая что-то. Я смотрел на него непонимающе и нагло. Наконец, великан прорычал:

— Дуй сюда! — он указал на свою койку.

Я мигом прыгнул на его кровать, прижавшись к стене. Мальчик грузно и неуклюже лег на кровать, прикрыв себя одеялом и оставив для меня немного места. Его тяжелая туша продавила мягкую постель. Дверь открылась, и комнату осветил небольшой клочок яркого коридорного света. Между длинными волосами, головой и шеей великана была маленькая щель, сквозь которую виднелась часть комнаты. Тело мальчика страшно подымалось со вздохом и медленно и шумно опускалось при выдохе. От него исходил легкий неприятный запах, а пара жирных волос лезла мне на лицо.

Зашел старик, глухо постукивая своей палкой.

— Что за шум?! — высоким и вопящим голос, который разнесся эхом, проорал хозяин.

Никто не ответил. Тишина. Слышны только дыхания великанов.

— Я слышал, что вы здесь болтали, — палка медленно прокружилась, указывая на каждого, кто спит на своих кроватях. — Признавайтесь, кто шумел в сонный час?!

Снова тишина. Старик топнул ногой, развернулся, подошел куда-то и щелкнул выключателем. Зажегся свет. Ослепительно яркий. Многие стали притворно-сонно стонать, будто бы были только разбужены.

— Подъем, обманщики! — кричал старик. — Кто здесь шумел?!

Никто не отвечал. Кто-то подтягивался, кто-то зевал, кто-то продолжал нежится в кровати.

— А-ну! — строго приказал хозяин. — Выстроились все передо мной!

Мальчик, до этого смирно лежащий на кровати, встал, накинув на меня одеяло. Запах был отвратный, но я терпел и незаметно следил за происходящим.

Целая армия великанов спускалась со своих мест, громко падая или мастерски спускаясь, держась за койки товарищей. Они выстроились перед маленьким стариком, который на их фоне казался еще более маленьким и сгорбленным. Однако огромные дети с трепетом и страхом слушали вопящую речь хозяина, который нервно и истерически стучал палкой по полу.

— Я еще раз спрашиваю, кто шумел?!

Колонна великанов не дрогнула. Тишина.

— Молчите, — подозрительно протянул старичок. — Нагло молчите и не хотите говорить своему дедушке, кто шумел!

Он грозно стукнул палкой прямо перед ногой какого-то ребенка. Тот боязливо дрогнул и тут же стал на свое место. Хозяин присматривался к его двойному жирному подбородку и презрительно продолжал свою речь.

— Вы же понимаете, что нельзя обманывать своего дедушку? Вы понимаете, что ложь карается работами? Вам мало тех условий, которые я даю вам сейчас?!

Кто-то в колонне покачал головой, кто-то совестно дергался, но многие смирно стояли и молчали.

— Неблагодарные, — наконец жалко и грустно проговорил старик. — Я вам столько дал! Столько дал! А вы!

Хозяин раздосадовано стучал своей палкой вдоль выстроившихся детей-переростков. Видно было, что на их толстых лицах были сострадание и совесть. Вдруг тот самый мальчик громко сказал.

— Это я.

Старик мигом обернулся. Его жалкая физиономия преобразилась в довольную ухмылку кота, который раскусил свою хитрую жертву.

— Н! — притворно и удивленно спросил старик. — От кого я не ожидал такого, так это от тебя! Ты же первый среди всех Н в комнате! Как ты мог!

— Простите меня, дедушка, — мальчик виновато опустил голову.

Старик подошел к нему и снизу-вверх посмотрел в его глаза. Затем палкой поднял его жирный подбородок и ласково произнес.

— Ничего. Ты признался. Это самое главное.

Все облегченно выдохнули. Колонна тут же расслабилась.

— А теперь! — хозяин снова стал по-командирски кричать. — Продолжать обеденный сон!

Великаны тут же стали подыматься на свои койки, а мальчик подошел к своей кровати и забрал у меня одеяло, укрывшись сам. Свежий и чистый воздух меня окружил. Я уже привык к той вони одеяла этого потного мальчика, оттого было так приятно вновь дышать чистым воздухом.

Старик выключил свет и громко крикнул всем.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, дедушка! — со всех сторон, как шум водопада, прозвучали ответы великанов.

Дверь закрылась. Вновь наступила темнота. Мальчик вскочил, включил фонарик, встал и повел меня к двери.

— Теперь, — говорил он торопливо и тихо. — Вали отсюда и больше никогда сюда не приходи. Понял?

— Да, — отвечал я и, разумеется, лгал.

Мальчик приоткрыл дверь, осмотрел все и приказал мне.

— Беги!

Я вышел из комнаты в коридор. Стоило мне ступить на красный ковер, как какая-то дверь позади меня закрылась. Это был старик. Впереди проход в библиотеку. Я побежал на выход.

IV

Выйдя на улицу, я тут же почувствовал ужасный запах. Когда глаза привыкли к дневному свету, меня поразила картина, изображающая Площадь. Несколько десятков убитых лежали на сырой плитке. Небо было спрятано за бездушными