Пеппер не оставляло смутное чувство тревоги. Она невольно задавалась вопросом, не забыла ли что‑то сделать, покидая кондитерскую в спешке.

Заметив беспокойство Пеппер, Саймон спросил:

– Что случилось?

– Я выключила свет в кондитерской?

– Да.

– Заперла входную дверь?

– Да. Пеппер, в чем дело?

Она вздохнула.

– У меня такое чувство, словно я что‑то забыла сделать.

– Не думаю, что тебе стоит волноваться. Все под контролем.

Оставалось надеяться, что Саймон прав.

В фургоне воцарилось молчание. Пеппер взглянула на своего пассажира – тот откинулся на спинку сиденья и проверял сообщения на своем телефоне. Чтобы избавиться от этой оглушительной тишины, Пеппер включила радио и настроила его на станцию, передающую только рождественские мелодии. Бросив быстрый взгляд на Саймона, Пеппер заметила, что тот нахмурился, на его красивом лице появились глубокие морщины. Что с ним? Может, сожалеет о том, что предложил поехать с ней?

– Тебя что‑то беспокоит? – невольно сорвалось с языка Пеппер.

– А?

Саймон потянулся к радиоприемнику, чтобы убавить громкость, Пеппер одновременно сделала то же самое. Их пальцы соприкоснулись. Пеппер посмотрела в глаза Саймона, и ее сердце пустилось вскачь.

Она отдернула руку и заставила себя снова обратить внимание на дорогу. Саймон сделал радио тише и сказал:

– Вот так‑то лучше. О чем ты меня спросила?

– Тебя что‑то беспокоит?

– Кроме того, что ты на меня злишься, хотя сама же меня бросила?

Итак, они снова вернулись к этой теме!

– Что‑то не заметно было твоего беспокойства, когда уже на следующий вечер ты прогуливался с той высокой блондинкой.

– Это случилось не на следующий вечер, а две недели спустя.

– День, неделя или две недели – какая разница?

– Здесь поверни налево, а затем направо, – сказал Саймон и, помолчав, добавил: – Разница большая, потому что это было не то же самое.

Следуя его указанию, Пеппер повернула и, терзаемая любопытством, спросила:

– Почему не то же самое?

– Потому что появление с той особой не было свиданием. Я устроил это для того, чтобы отвлечь от тебя внимание папарацци.

Пеппер не знала, верить ли Саймону, ведь на фото он и та блондинка выглядели как настоящая влюбленная пара.

– Но в Интернете писали, что вы ищете утешения в объятиях друг друга после того, как оба только что расстались с предыдущими партнерами.

– Через милю поверни налево, – дал очередное указание Саймон. Затем, поерзав на сиденье, он посмотрел на Пеппер. – С каких это пор ты веришь тому, что пишут в Интернете? Ведь ровно те же самые дураки заявляли, что мы с тобой вот‑вот поженимся, помнишь?

– Этому уж точно не бывать!

– Вот именно.

Пеппер неприятно резануло столь уверенное согласие Саймона с ее словами – как будто женитьба на ней была для него хуже смертного приговора. «Лучше бы я молчала всю дорогу», – подумала она.

Поездка с Пеппер оказалась не такой приятной, как предполагал Саймон, но, к счастью, рождественская вечеринка прошла намного лучше.

Даже несмотря на осознание того, что дружба с Пеппер потеряна навсегда, Саймон не мог не признать, что Пеппер привлекла всеобщий интерес своими замечательными пирожными и прочими сластями. Она внимательно относилась ко всем гостям вечеринки, была с ними добра, терпелива и просто сияла, рассказывая о выпечке и своей любимой кондитерской. А между тем эти гости были важными клиентами фирмы Саймона, владельцами крупных торговых сетей. Самое забавное, что, как бы он ни пытался обсудить с приглашенными бизнесменами деловые вопросы, они переводили разговор на тему о нанятом им кондитере. Все были в восторге от вкуснейших сластей, приготовленных Пеппер. И как можно кого‑то за это винить? Ведь Саймон и сам считал, что Пеппер – мастер своего дела.

– Ну разве она не лучшая? – подошла к нему с вопросом его помощница Элейн.

– Да, Пеппер – отличный кондитер.

– Гостям она, кажется, очень понравилась.

Он кивнул.

– Ты отлично справилась с организацией этой вечеринки.

Саймон сделал себе мысленную заметку – не забыть удалить Пеппер из списка поставщиков фирмы. Так будет лучше, потому что взаимное влечение между ними осталось таким же сильным, как бы оба ни пытались это отрицать.

Его взгляд то и дело возвращался к Пеппер, и Саймон оправдывал себя тем, что обязан присматривать за персоналом, чтобы все прошло гладко. Внезапно он заметил, что Пеппер направляется в кухню, прижав к уху телефон. Саймон стиснул зубы. Пеппер ведь прекрасно знает, насколько важна для него эта вечеринка! Она не может позволить себе болтать в то время, когда должна работать!

Саймон направился вслед за ней. Войдя в кухню, он услышал, как Пеппер произнесла в телефон:

– Это точно? Хорошо. Я… Я сейчас не в городе. Приеду как можно скорее.

Саймон не мог видеть ее лица, но расслышал дрожь в голосе.

– Что случилось?

Пеппер повернулась к нему. Ее щеки побледнели, глаза были наполнены слезами, но она ничего не сказала.

– Что случилось? – настойчиво повторил он.

– Я должна срочно уехать!

Пеппер бросилась к гардеробу.

Саймон последовал за ней.

– Ты куда?

Засовывая руку в рукав пальто, Пеппер попала только со второго раза. Ее движения были быстрыми и резкими. Она что‑то пробормотала себе под нос.

– Что ты сказала? – переспросил Саймон.

– Мне нужен мой рюкзак.

Тот висел прямо перед ней. Саймон снял его с крючка.

– На! А теперь скажи мне, что происходит?

– Мне некогда. Я должна спешить!

Ощутив тревогу, Саймон положил ладони на плечи Пеппер.

– Посмотри на меня! Расскажи, что случилось!

– Кондитерская горит!

Меньше всего Саймон ожидал услышать эти слова.

– Пожар? Ты уверена?

– Звонили из охранной фирмы.

– Может, это ложная тревога? Такое то и дело случается.

– Я должна ехать!

Казалось, Пеппер пытается придумать, как обойти Саймона, поскольку он перегородил собой выход из кухни.

Саймон подумал о том, что нельзя садиться за руль в столь взволнованном состоянии, и неожиданно для самого себя предложил:

– Я подвезу тебя на своей машине.