Я закрываю глаза и прерывисто вздыхаю. По щекам снова катятся слезы.

– Как ты думаешь, нас уже кто-нибудь ищет? – Задаю я вопрос, на самом деле не ожидая ответа – узнать его нет никакой возможности.

В конце концов Дин прекращает попытки побега, утренний свет выхватывает на его лице капли пота. Он смотрит на меня, и наши взгляды несколько мгновений прикованы друг к другу. Жестокая правда о нашем затруднительном положении больно бьет под дых.

Нас ищут.

Мы собираемся стать объектами поиска спасателей, кинологов, ищеек, новостных репортажей и ужасных документальных фильмов о криминалистике на Дискавери.

Я и Дин Ашер.

Дин с содроганием вдыхает, прислоняясь плечом к столбу.

– Знаешь, я обычно шутил, что однажды все кончится тем, что мы поубиваем друг друга, – бормочет он, пиная носком кроссовка маленький камешек. – Наверное, у меня всегда было предчувствие, что мы закончим вместе.

Я знаю, он пытается относиться к нашему испытанию легкомысленно, но его слова поражают меня. Они выбивают весь воздух из легких, пока не становится нечем дышать. Я не могу дышать.

Я сижу на холодном, жестком полу и тихо плачу, пока слезные протоки не пересыхают. Слишком измученная и слабая, у меня нет сил даже пошевелиться.

Дин начинает петь.

Мне известно, что он довольно хорошо поет. Успела наслушаться за последние десять лет во время семейных вечеров караоке в доме моих родителей. Обычно я сидела на диване, скрестив руки на груди, с каменным взглядом и раздраженная звуком его глубокого, хриплого голоса.

Мэнди слушала в экстазе. А мои родители наблюдали за ним с сияющими лицами и гордостью во взгляде. Даже чертова собака смотрела с обожанием, виляя хвостом при каждой идеально взятой ноте. Затем все хлопали, кроме меня, а Дин кланялся, время от времени украдкой мне подмигивая. Я же показывала ему язык или мерила переполненным презрением взглядом. Мэнди толкала меня локтем в бок, а мать иногда отчитывала за грубость.

Ха! Грубость.

Оборачивать всю мою машину полиэтиленовой пленкой перед собеседованием, которое должно изменить жизнь – вот, где грубость.

Я пытаюсь не обращать внимания на звук его голоса и закрываю глаза, но нахожу хриплые мелодии странно успокаивающими. Он поет одну из моих любимых песен – «Hey Jude» группы The Beatles.

И каким-то образом, несмотря на страх и неуверенность, несмотря на камни, впивающиеся в бедра, и раздирающий сердце ужас, мне удается заснуть.

Глава 3

Просыпайся, просыпайся!

Я резко просыпаюсь, на одно восхитительное мгновение кажется, что все это сон. Больной, ужасный сон.

Но надо мной нависает мужчина, его дыхание теперь пахнет табаком и грязными носками, а губы изогнуты в гротескной ухмылке.

Я определенно нахожусь в кошмарном сне, но это не тот кошмар, от которого можно проснуться в ближайшее время – и он только начался.

Я снова возвращаюсь на холодный цемент, подошвы моих туфель скребут по полу. Я пытаюсь обогнуть трубу, как будто это каким-то образом помешает маньяку до меня дотянуться, но он рывком за волосы поднимает меня на ноги. Я протестующе вскрикиваю, кожа головы горит.

– Отвали на хрен от нее! – орет Дин из противоположного угла. Используя временное отвлечение, я ударяю ублюдка коленом по яйцам. Если мне суждено проиграть, я все равно буду сражаться до последнего. Мужчина воет от боли и отпускает мои волосы, затем сильно бьет меня по челюсти тыльной стороной ладони. Боль пронизывает всю голову, и мне кажется, что сейчас из ушей начнет вытекать мозг.

– Тупая маленькая шлюха! – рявкает мужчина, а затем плюет мне в лицо. Его слюна стекает по моей щеке, и меня чуть не рвет.

– А ты дерзкий маленький котенок, да? – продолжает он, пальцами беря меня за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза.

Я плачу ему той же монетой и плюю прямо в лицо, попав в глаз. За этим последует неминуемое наказание, и я собираюсь с силами.

Мужчина замирает на целых пять секунд, совершенно шокированный моими действиями. Он вытирает слюну с глаза, пялясь на меня с непроницаемым выражением лица.

А затем начинает смеяться.

Он сгибается пополам от смеха, похрюкивая и задыхаясь, и хлопает жирными ладонями себя по коленям. Я бросаю взгляд на Дина, который наблюдает за происходящим с осторожным интересом. Он хмурится и продолжает теребить наручники.

– Котенок хочет поиграть.

Внезапно мужчина бросается на меня, разрывая мое платье прямо посередине.

Боже, нет.

– Ты ждала, чтобы поиграть с Эрлом, правда? – подначивает он, тиская жирными ладонями мою грудь под бирюзовым кружевным бюстгальтером.

Эрл. Этого ублюдка зовут Эрл.

Я отклоняю голову вбок и встречаюсь взглядом с Дином. Он беспомощно и с ужасом в глазах наблюдает, как Эрл меня лапает, словно я гребаная подопытная крыса в его извращенном эксперименте.

Эрл собирается меня изнасиловать. Меня изнасилуют, прямо здесь и сейчас, с Дином Ашером в качестве зрителя. Тошнота нарастает и подступает к горлу, но я сдерживаюсь. Из глаз текут слезы.

– Пожалуйста, не делай этого, – хнычу я, пытаясь ногами отпихнуть его.

Эрл прижимается ко мне своим огромным, тучным телом, пригвождая к столбу, чтобы я не двигалась, пока щиплет через кружево мои соски.

– Какой симпатичный котенок… – пыхтит он, едва не капая слюной по всей моей груди.

Дин снова начинает рычать, с огромной силой ударяя цепями по трубе.

– Клянусь Богом, я убью тебя, если ты, прикоснешься к ней, ублюдок! Я найду способ выбраться и закопаю твою жирную задницу в землю!

Эрл хихикает, но не поднимает глаз. Он слишком сосредоточен на моей груди, тут же наклоняясь и просовывая мясистый язык в ложбинку.

Я кричу, извиваясь под ним, молочу острыми каблуками по его ботинкам. Но на них едва ли остаются вмятины. Ничто не остановит то, что сейчас неизбежно произойдет.

Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной.

Эрл просовывает руки под подол моего порванного коктейльного платья и скользит ими вверх по бедрам. Я с силой стискиваю ноги, пытаясь сопротивляться и дать отпор любой ценой.

– Держу пари, у моего милого котенка красивая киска, – шепчет он мне на ухо, от его дыхания у меня сводит живот.

Я размахиваю цепями, топаю ногами, извиваюсь, корчусь и ору, пока не начинают физически болеть легкие.

– Пожалуйста, – умоляю я. – Отпусти нас. Мы никому не скажем, клянусь. Просто отпусти нас… – Боже мой, я веду себя как в дешевом детективном сериале. Я всегда думала, что буду более изобретательной, если окажусь в опасности. Более убедительной.

Но с этим человеком к логике взывать