Ради спокойной совести, ради нашего малыша…

Только решиться оказалось куда проще, чем осуществить задуманное. Проклятая охрана следовала за мной по пятам, не выпуская из вида, куда бы я ни пошла. Радовало, что на вопросы ребята отвечали вполне охотно, и мне даже удалось узнать некоторые подробности относительно моей шальной задумки.

Я все-таки попытала удачу, задав прямой вопрос в надежде, что они могли что-то забыть, пропустить, ожидать звонка.

Но нет.

Охрана четко дала понять, что обо мне им даны четкие указания и никуда меня везти не собираются.

Позвонить Егору они отказались.

Категорично.

Значит, связаться напрямую не удастся и действовать придется самой.

В палате я снова перепроверила содержимое сумочки. Тушь для ресниц, блеск для губ, пудреница, служившая скорее зеркалом, потому как содержимого в ней почти не осталось. Влажные салфетки, связка ключей, расческа, несколько скидочных карт различных магазинов, половина плитки молочного шоколада и три с небольшим тысячи рублей.

Негусто, совсем негусто.

Для молодой девушки я настоящая минималистка.

Но если исходить из того, что есть, то мне должно хватить.

Вот только как отвлечь охранников?

Легкое летнее платье практически не угадывалось под больничной сорочкой. Телефон мне ни к чему, раз я его даже разблокировать не могу, а деньги поместились в кармане. Благо купюры тысячные.

Я грызла ногти в ожидании, когда парни, наконец, отвлекутся. Специально оставила дверь приоткрытой, чтобы не пропустить нужный момент.

Но судьба решила иначе. Через час

медсестра позвала на очередную процедуру. Погрузившись в свои мысли, я даже не сразу поверила в удачу, заметив, что в кабинете два выхода. Один — тот, с которого мы вошли, другой вел в соседний коридор.

Лучшего момента просто не будет!

Да и времени ждать просто нет.

Если я не воспользуюсь им сейчас, то упущу единственный шанс.

Я дождалась той минуты, когда осталась в кабинете одна, скинула сорочку, спрятав ее за пеленкой на кушетке. Оценила ситуацию, выглядывая в коридор и убеждаясь, что со второго входа меня никто не караулит, и тенью выскользнула наружу.

Голова кружилась от успеха, сердце выпрыгивало от волнения.

Поворот, лестничный пролет, равнодушный медперсонал, видимо принявший меня за посетительницу. Жалко, я не знаю, где здесь лифт. Было бы быстрее.

Еще один этаж, поворот, план выхода на стене. Несколько секунд, чтобы отдышаться, рассмотреть стрелочки и надписи на плакате и почти бегом припустить дальше.

Я не знала, где буду искать такси, не представляла, что скажу, когда заявлюсь прямо домой к Стрельцовым, но сейчас все это казалось такой несущественной мелочью.

Главное — суметь вырваться отсюда. Все остальное я решу позже. Когда буду уверена, что у меня получилось уйти от охраны.

Последний этаж, коридор, входные двери-вертушка. Я уже почти добежала, как нечаянно плечом задела мужчину — и обоняние ощутило знакомый запах. Даже не парфюма, а чисто мужской, терпкий, обволакивающий аромат феромонов.

В голове вспыхнул сигнальный маячок, оповещая об опасности, но не успела я среагировать, обернуться, как почти тут же меня сзади обхватили стальным кольцом крепкие, натренированные руки.

Я рефлекторно дернулась, пытаясь освободиться.

— Куда?! — заставил оцепенеть и растеряться в первую секунду знакомый голос.

Я замерла в мужских объятиях.

Сердце пропустило удар, а после громко затарахтело, как старый мотор, глуша все звуки, кроме моего собственного тяжелого дыхания.

Язык прилип к нёбу, я была не в силах что-то ответить.

— Куда. Ты. Собралась, — чеканя каждое слово, повторил Егор, ослабляя хватку и позволяя глотнуть чуть больше воздуха.

Значит, я ошиблась? Егор все-таки приехал за мной!?

Чтобы забрать, чтобы дать возможность в последний раз увидеть отца ребенка?

А я уже надумала всякого…

Выдохнула, обмякнув в его руках. И почти воспарила в душе от радости.

— К вам, — выпалила с облегчением. — К Арсению. Попрощаться хотела.

— Серьезно? — не сразу отозвался Егор. — Не зная адреса, не имея представления, где все будет происходить?

— Я… с-спросила…

— У кого?

— У охраны.

— И что они ответили?

Под ложечкой зашевелилось нехорошее предчувствие от тихого подозрительного тона.

— Они… — ответить я не успела.

Словно почувствовав, что о них заговорили, парни буквально материализовались из воздуха. Встревоженные, злые.

С желанием убивать в глазах.

— Егор Валерьевич, мы это… Как? — переводя дух и глядя то на Егора, по-прежнему прижимающего меня к себе, то в мою сторону, выдохнул один из них.

Умудрившись в нескольких словах и оправдаться, и задать интересующий вопрос.

А самое главное — все поняли, о чем речь.

— У них ты узнавала? — снова поинтересовался Егор.

— Да. Я хотела позвонить тебе, но мне отказали. А свой номер ты не оставил. Думала, обо мне забыли. Вычеркнули. Извини.

— Олег? — обратился Егор к одному из парней. — Юля спрашивала у вас адрес похорон? Просила о чем-то?

— Нет! — тут же отозвался другой охранник. — Она вообще об этом не вспоминала.

Я не поверила своим ушам, скрестившись с ним взглядом. Вскинула подбородок и поняла, что ровно в эту минуту нажила себе врага. Наглого, беспринципного и очень злопамятного. Потому как по-другому истолковать всю гамму эмоций, плещущихся в расширенных черных зрачках, было невозможно.

— И не пыталась со мной связаться?

— Нет, — уже другой охранник.

— А какого черта она оказалась здесь одна? Я разве не говорил, что любые прогулки только с сопровождением? — рявкнул Стрельцов так, что я невольно вздрогнула.

Отстранилась, выпутываясь из власти жестких рук, отступила на шаг и развернулась, чтобы увидеть его лицо.

Мое подозрение крепло с каждой секундой. Нет, похоже, медсестры, шептавшиеся тогда за ширмой о его семействе, оказались правы.

Я действительно заложница. И вся эта сияющая клиника, баснословно дорогое лечение — та же клетка.

Только золотая.

С самым настоящим замкОм.

Я уже готова была возмутиться, требуя объяснений, как меня перебил тот, которого назвали Олегом:

— Она сегодня весь день пыталась нас отвлечь. Я обратил на это внимание с самого утра, почуяв неладное. А тут медсестра отвела ее в процедурку, где два выхода. И оставила одну буквально на пару минут, — затараторил он оправдывающимся тоном. — Больше такого не повторится. Обещаю!