— Почему зря? — Мне пришлось за ним бежать. — А как же я?

— Маша! — Макс резко повернулся, на плечи мне легли холодные ладони. — Это были не совсем сны. Тебе их специально показали.

— Специально? — Я пыталась улыбаться. — Но ты сам говорил — вампиры на меня не могут воздействовать, я не поддаюсь вашему гипнозу. Я же Смотритель! Ты забыл?

Макс нахмурился, поджал губы. Нет, он ничего не забыл, а значит…

— Никакого гипноза не существует. — Макс снова закрыл глаза. — Просто человеку иногда надо немного помочь увидеть то, что он хочет. Ты хотела увидеть меня. И ты меня увидела. Вряд ли ты вообще могла бы во сне увидеть кого-то другого.

Я оглянулась. Такое знакомое место! Зонтики из листьев пальм, далекие крыши бара, море, за вечер подобравшееся к самым лежакам… Но все это вдруг стало далеким и чужим. Мягкий шелест волны превратился в противный скрежет.

— Кто это был? — Я перестала чувствовать себя в безопасности. Такой огромный, такой надежный мир съежился до размера воздушного шарика, готового вот-вот лопнуть.

Макс молчал, его взгляд был прикован к луне. Я заметила, что он как-то странно складывает пальцы — крестом. Закидывает на указательный палец сначала средний, потом безымянный, потом мизинец.

— Кто? — Я пыталась поймать его взгляд, но перед Максом я была, как всегда, бессильна. — Все ведь закончилось! Мы можем быть вместе!

Мы уже пережили самое страшное — нас пытались развести, поссорить, погубить. Не удалось! И теперь Макс здесь, пусть на минуту, но со мной. Преодолел тысячи километров, чтобы мы встретились. Может быть, даже смертельных километров…

С Максом происходило что-то страшное, я видела. Лицо спокойное, взгляд чуть напряжен — но это было внешнее. Он что-то решал для себя. Решал, не собираясь советоваться со мной!

— Макс, я люблю тебя.

Он качнулся от моих слов, как от удара.

— Меня… — начал он и запнулся. Потом словно собрался с силами и продолжил: — Меня не будет какое-то время.

— Я умру, если ты уйдешь. — Странно, что я говорю так спокойно.

— Ты умрешь, если я останусь.

Какие удивительные слова… По отдельности понятные, но вместе они отказывались соединяться в моей голове.

— Я! Люблю! Тебя! — из последних сил выговорила я, потому что больше ничего не смогла бы сказать.

— Какое-то время, — с нажимом повторил Макс.

Перед глазами словно взорвался сноп искр, и вместе с болью пришло осознание того, что я услышала сейчас.

— Тебе Лео посоветовал? — прошептала я. Мне нужно было срочно отыскать причину ужасных слов Макса, я должна найти виновного и уничтожить его прежде, чем произойдет нечто страшное. Лео! Да, во всем виноват Лео. И Катрин. Только они могут желать, чтобы мы расстались!

— Лео не знает, что я здесь. — Голос Макса стал отчужденным. — Лео вообще ничего не знает.

— Лео не знает, а ты знаешь? — Во мне начало просыпаться бешенство. — Что ты задумал? Не забывай, мы теперь с тобой вместе!

Макс поднял камень и бросил его в лунную дорожку.

— Давай оставим это без объяснений. — Камень бесшумно упал в воду.

Чернота метнулась, слилась с темным небом, лизнула неверные звезды.

— Да, оставим. Потому что никаких объяснений у тебя нет. Я тебя не отпущу. — Я вновь подошла к Максу, взяла за руку. Буду держать его крепко-крепко, и он никуда не сбежит.

Руки сами опустились. Ничто его не остановит. Ничто.

Макс смотрел на море. Испуганно мерцающие звезды жались к краю неба, подальше от луны, и в какой-то момент мне показалось, что их контур вырисовывает мне лицо Макса. Самые смелые звездочки превратились в конопушки на его носу.

Я уже хотела показать ему это, повернулась и натолкнулась на взгляд совершенно незнакомых мне холодных глаза.

— Маша, — морозные руки коснулись моих плеч, — мы не можем быть вместе.

— Ты приехал сюда, чтобы сказать мне об этом? — В его словах чувствовался подвох. Что-то происходило. Что-то было не так. Наверняка тут замешан Лео. И Катрин. — Мог бы и не утруждать себя столь долгой дорогой.

— Маша, мы должны расстаться.

— Нет! — Я сжала его руку. Не уверена, что он почувствовал мое пожатие. — Мы не можем расстаться! Ты любишь меня! Когда любят, не расстаются!

Он молчал долгую секунду. Это было то самое молчание, которое означает согласие.

— Соври что-нибудь поубедительней, — буркнула я.

Макс не шевелился.

— Ненадолго, на время. Но расстаться, — по крупицам выдавливал из себя слова Макс. — Ты закончишь школу. Станешь свободней, и…

Только не еще одно расставание! Я его не вынесу. Мне хватило пяти дней, которые чуть не свели меня с ума.

Я прижалась к нему сильно-сильно, ткнулась лбом в его упрямую грудь.

— И не говори мне, что ты старше! — прошептала я его сердцу — оно было рядом, я слышала тяжелые размеренные удары. — Не надо ничего ждать, от ожидания ничего не изменится.

Он обхватил меня за плечи, заставив поднять голову.

— Нет, надо подождать.

Это до мельчайшей черточки знакомое лицо, родные голубые глаза, всегда напряженные губы, скрывающие тайну и выдающие мне сейчас страшный приговор…

— Все успокоится, и я вернусь.

— Нет!

Руками мне его не удержать. Может, взглядом? Но глаза Макса так холодны, в них столько отрешенности, что мне страшно на него смотреть.

— Если ты думаешь, что меня испугает кучка каких-то вампиров, то ты ошибаешься. Без тебя я не смогу жить. Потому что ты единственный, кто мне нужен, единственный, с кем мне хорошо. Я люблю тебя.

Мне хотелось говорить еще и еще, спорить, доказывать. Но слов не хватало. Я могла только повторять и повторять: «Я люблю тебя! Я не смогу без тебя жить!»

Жить! Это так по-человечески, а Макс… Вдруг у вампиров все не так? Вдруг любовь у них понимается как-то по-другому? Ведь когда в запасе века, можно тянуть время, метаться туда-сюда. Но у меня-то впереди вечности нет!

— Diablo![4]Маша, ты еще не сталкивалась с настоящими вампирами. Они страшные существа, никого не жалеют. Для них человеческая жизнь ничто. Для них не проблема убить человека, вставшего на пути. А ты, Маша, именно ты, то самое препятствие, что непременно будет вставать на пути у вампиров.

— Ты забываешь: я буду не одна, мы будем вместе, и ты всегда меня защитишь.

Макс опустил голову. Вокруг него разлилась темнота, вспыхнула сотней черных языков и всосалась в ночь.

— Ты оставляешь меня одну? Хочешь меня предать?