Ивоннель буквально выдувала жизненную силу этого демонического монстра.

– Ecanti'tu Rethnorel, desper nosferat, – продолжала она, и голос звучал все громче.

Она подошла уже так близко, что глабрезу, пустив в ход свою клешню, мог бы разорвать ее пополам. Но почему-то не делал этого. Демон просто неподвижно стоял, слегка отклонившись от дроу, и казалось, что на сохранение этого положения уходят все его силы.

Ивоннель снова проговорила слова силы, а потом подалась вперед, сложив губы трубочкой, и подула. Возник такой порыв ветра, что от него, словно от урагана, согнулись ветки деревьев, а черные тени демона протянулись далеко за пределы его тела. А затем как будто с этими тенями вышла вся его жизненная сила, и огромное существо приподнялось над землей и затрепетало, подобно тому как под сильным ветром трепещет вывешенное на просушку белье. Наконец демон дернулся, взлетел и исчез окончательно.

Ивоннель остановилась. Некоторое время она стояла неподвижно, стараясь вновь сосредоточиться и восстановить свои силы.

Спустя несколько мгновений она подняла голову, кивнула, словно одобряя проделанную работу, и обернулась к Реджису.

Сверхъестественная сила этого взгляда едва не бросила его на колени, и даже не ради благодарности, а в знак преклонения.

Он попытался высказать свою благодарность, но дрожащие губы никак не могли сформулировать слова.

Дорегардо пришел в себя, когда перелетел через какую-то невысокую стенку и упал, несмотря на множество пытавшихся подхватить его рук. Спустя мгновение он понял, что его втащили в один из вагонов, а подхватившие его руки принадлежали паре дворфов и нескольким наездникам из «Ухмыляющихся пони». Он посмотрел на них, но их взгляды были обращены мимо него, а на лицах читался ужас. Дорегардо подтянулся, сумел сесть и оглянуться и тогда только все понял: там стоял самый могущественный демон-балор, полыхающий огнем и тьмой.

Дорегардо попытался вспомнить, как потерял сознание, но мысли еще путались. Неужели это балор зашвырнул его в вагон?

Но нет. Когда поезд тронулся и начал набирать скорость в наклонном тоннеле, он понял, что в тот момент показалась еще одна фигура: стройный дроу, с которым он был знаком.

Дроу стоял на платформе. Не в вагоне.

Это он, не сомневался Дорегардо. Через бортик последнего вагона хафлинга перебросил Дзирт До’Урден. А сам остался снаружи. Дорегардо услышал протяжный мелодичный свист, но в тот момент растерянности и страха не понял его значения. Ведь Дзирт остался там.

С демонами.

С балором.

Но вот вагон миновал поворот, и воин-дроу исчез из поля зрения Дорегардо.

В последнее время – после воскрешения Закнафейна – Джарлакс провел немало часов, пересказывая мне истории о своем прошлом, проведенном в Мензоберранзане, и его отношениях с моим отцом. Его целью, как я полагаю, было помочь мне понять этого мужчину, сыгравшего огромную роль в моей юности, – мужчину, чье прошлое до сих пор остается тайной. Возможно, Джарлакс таким образом ищет способ преодолеть барьер, неожиданно разделивший нас с отцом, пытается сгладить неприятие Закнафейном всех, кто не является дроу.

Но что я понял в первую очередь, так это то, что рассказы Джарлакса в большей степени повествуют о самом Джарлаксе, чем о Закнафейне, особенно о постепенном изменении Джарлакса и его банды наемников Бреган Д’эрт. На эти изменения я смотрю с огромным оптимизмом, поскольку надеюсь, что они являются примером эволюции общества дроу в целом.

Основание банды отщепенцев происходило в тот период, когда Джарлаксу просто приходилось бороться за выживание. Он был бездомным бродягой, а в Мензоберранзане таких ожидало тяжелое и короткое существование. Но сообразительный Джарлакс собрал и сплотил вокруг себя других таких же отщепенцев и превратил их в мощную силу, представляющую огромную ценность для верховных матерей и при этом не угрожающую их власти. Эта банда, однако, отличалась от той Бреган Д’эрт, которая сегодня контролирует город Лускан, и это различие довольно большое, хотя я не уверен, что даже сам Джарлакс его замечает.

Организация Бреган Д’эрт сейчас стала совсем другой, но изменения, как мне кажется, происходили постепенно, в течение нескольких столетий. Изменился и сам Джарлакс.

А если это так, могу ли я надеяться, что и Закнафейн тоже отыщет свой путь?

В самом начале Бреган Д’эрт зеркально отражала жестокие нравы Мензоберранзана и в полной мере обращала в свою пользу распри как внутри городских семейств, так и между ними. А нравы действительно были жестокими! Моя собственная жизнь избежала жертвенного клинка лишь благодаря тому, что в день моего рождения один мой брат – Дайнин – убил другого брата – Нальфейна. Все, включая и нашу родительницу, Верховную Мать Мэлис, знали об этом, но Дайнин так и не понес наказания. Еще бы, ведь благодаря его хитроумному способу избавиться от Нальфейна, не оставив никаких свидетельств, это были всего лишь догадки. И точно так же я могу предположить, что не меньше половины верховных матерей, стоящих во главе Домов дроу, достигли своего положения, убив (или поспособствовав убийству) своих матерей. Таков путь Ллос, следовательно, и путь дроу, и этому же пути следовала Бреган Д’эрт.

А потому и Джарлакс дал полную волю своим подчиненным и почти не вмешивался в их борьбу за возвышение в рядах Бреган Д’эрт. Единственным правилом, как я могу догадываться, было то, что члены банды любой ценой должны были избегать обвинений в его собственный адрес. Его подчиненные могли драться и обманывать, красть и убивать, а Джарлакс оставался в стороне. Как я понимаю, убитому члену банды находили достойную замену, покрывая все издержки за счет убийцы, но никакого морального кодекса Джарлакс не предписывал.

Порой я сомневаюсь, что в то время он сам придерживался такого кодекса.

Я искренне в этом сомневаюсь, но уверен, что он всегда соблюдал некий кодекс чести, а это вовсе не равнозначно моральным устоям. Артемис Энтрери тоже придерживался какого-то извращенного кодекса чести, но только совсем недавно позволил своему сознанию впитать простейшие понятия о морали.

С другой стороны, Артемис Энтрери относился к человеческому обществу точно так же, как Джарлакс – и Закнафейн – к обществу дроу: неисправимому и жалкому, достойному его величайшего презрения и осуждения.

Какую глубокую печаль вызывает подобная точка зрения!

А Джарлакс, пересказывая мне истории о своих не-братьях по банде, кажется, даже не замечает разительных отличий нынешней Бреган Д’эрт. В те времена тайное общество выживало лишь благодаря своей силе и способности Джарлакса направить разношерстную и охваченную соперничеством банду на выполнение задач, поставленных верховными матерями, в особенности Верховной Матерью Бэнр. Судя по рассказам Джарлакса, тогда он терял больше солдат от клинков самой Бреган Д’эрт, чем от мечей противников.