— Неповоротливый слон. Ну, настоящий слон.

И в нем сразу же происходят перемены. Он увеличивается в размере, появился хобот, огромные уши.

…Затем выясняется, что он вертляв, как волчок, зудит, как комар, прилипает ко всем, как пиявка.

…Все это говорят о нем разные люди. «Кто же я такой?» — пытается он понять. Он просыпается и подходит к зеркалу. Странное существо в зеркале начинает рассыпаться, отваливаются ненужные части тела, и мы видим обыкновенного мальчишку с кривой улыбкой на плутовском лице.

В нашем дворе он появился, когда мы играли в футбол. Он держал в руках блокнот и авторучку. Только я прорвался к воротам, как он схватил меня за локоть:

— Фамилия? Год рождения? Давно ли занимаешься спортом?

Момент был упущен: мяч у меня отобрали.

Я хотел дать этому типу по шее. Но он меня утешил:

— Не горюй. Успеешь забить. У тебя классные удары с хода.

— Да откуда ты взялся? — Я все еще не мог успокоиться.

— Женька Проегоркин, — представился он, — из литературного кружка. Хочу написать очерк «Лучший игрок дворовой команды». Не возражаешь?

Я скромно потупился.

— Но, может, кто и получше най…

— Не найдется, — перебил он меня. — Я все ухватываю сразу. Герой очерка — ты и только ты.

В это время одного из наших игроков крепко «подковали», и он был вынужден покинуть поле.

— Я его заменю. — Женька бросил блокнот и ручку. — Матч продолжается!

Играл он паршиво. Больше путался под ногами. Но вот все же каким-то чудом мяч оказался и у него. Женька трахнул по нему изо всех сил. Мяч перелетел через двухэтажный дом, который отделял наш двор от соседнего.

— Ничего, — успокоил нас Женька. — Я сбегаю. — И побежал к соседям.

Ждали мы минут десять. Потом терпенье лопнуло. Мы пошли к соседям узнать, в чем дело.

Соседи играли в футбол. Женьки среди них не было.

— Эй, — сказали мы, — отдавайте наш мяч.

— А вы — наше объявление.

— Какое?

— Которое ваш Женька унес.

Выяснилось, что на широком листе бумаги соседи писали объявление:

Но на слове «любую» у них кончилась краска, даже на заголовок не хватало. Тут как раз и заскочил во двор Женька. Он подобрал мяч, взглянул на лист, разостланный на столе, послушал, что говорят, и сказал:

— Чепуха! У меня в пятом доме есть знакомый художник. Давайте ваше объявление. Он одной левой так красиво напишет — закачаетесь. Поиграйте пока. — Женька кинул мяч, схватил объявление и умчался.

Вместе с соседями мы долго искали в пятом доме художника. Наконец нашли.

— Вы ко мне? — спросил он, открыв дверь.

— К вам.

— Нам нужен мяч, — сказали мы.

— У меня нет никакого мяча, — сообщил художник с некоторым раздражением.

— Мяч у них, — показали мы на наших соседей. — Но они его не отдают, пока вы не вернете им объявление.

— Ничего не пойму, — сказал художник.

Пришлось объяснять ему все подробно.

— Так, — произнес он, совсем помрачнев. — А кто мне вернет утюг?

— Какой утюг?

Оказалось, художник гладил брюки, когда к нему ворвался Женька.

— Ваш утюг искрит, — сказал он, посмотрев, как художник водил туда-сюда утюгом. — Пока вы допишете объявление, утюг будет отремонтирован. У меня в доме напротив живет одноклассник. Он чинит утюги за три минуты. Для него это — раз плюнуть.

— Только, пожалуйста, поторопись, — попросил художник. — У меня мало времени.

Но Женька будто в воду канул.

— Разыщите своего приятеля, — заявил нам художник, — тогда получите объявление.

Ребята поплелись к двери.

Я не стал искать Женьку, а, разозлившись, решил написать о нем рассказ, хотя и не состоял в литературном кружке.

Часа через два, когда я уже заканчивал рассказ, в коридоре зазвенел звонок.

Я открыл дверь — на пороге стоял Женька Проегоркин.

— Я к тебе прямо со стадиона, — выпалил он. — У нас футбольный матч — школа на школу. Один игрок заболел, а ты, говорят, классно гоняешь. Пошли. — И он потянул меня к выходу.

— Нет, — сказал я, — не могу. Я пишу рассказ. Вот почитай.

Он взглянул на странички одним глазом и махнул рукой:

— Ерунда! Я сам ходил когда-то в литературный кружок. Ты вот что, писатель, беги играть. А я допишу твой рассказ — закачаешься. — Женька подтолкнул меня к двери. — Желаю успеха.

И я побежал на стадион.

Вот и все.

…Вы, конечно, понимаете, почему этот рассказ остался без конца.

Иван Иванович вошел в класс и сказал:

— Здрасстесадитесь.

Он всегда это произносит в одно слово.

Мы сели.

— Сегодня у нас контрольный рисунок. Все принесли кисточки и краски? — Он оглядел притихших ребят и начал объяснять задание: — Каждый будет рисовать свой дом.

— С натуры? — обрадовался кто-то.

— По памяти, — отрезал Иван Иванович. — Кто закончит до звонка, пусть сдает работу и уходит… Ну, принимайтесь! — Он сел за стол, раскрыл перед собой книгу.

Урок был последним. Все оживленно взялись за дело — забулькала в стаканах вода, забегали по бумаге кисточки. И лишь мы с Женькой Проегоркиным все поглядывали друг на друга и никак не могли начать.

Наконец я не выдержал и спросил:

— Иван Иванович, а нам с Проегоркиным тоже дом рисовать?

Иван Иванович оторвался от книги.

— А как же? — удивился он.

— Так мы с ним в одном доме живем, — пояснил я.

— А-а-а, ну тогда… тогда… что же мне с вами делать? О! Рисуйте свой дом — посмотрим, у кого лучше зрительная память. Только не смотрите друг к другу. — И он снова уткнулся в книжку.

Женька сидел впереди меня через парту. Ко мне он не мог заглядывать, а я и сам не собирался смотреть на его рисунок.

Когда урок подходил к концу и многие уже сдали свои рисунки, Женька обернулся и громко зашептал:

— Ну как, кончил?

— Ага, — сказал я.

— И я тоже… Покажи!