Он слушал заинтересованно, глаза заблестели, сказал чуть окрепшим голосом:

- Я всегда считал, что человек рассчитан на большее, чем все мы предполагаем… Но тебя что-то тревожит. Что?

Я в неловкости развел руками.

- Читая книги советской эпохи, всегда натыкался на момент, когда изобретатель или ученый, что-то открыв, тут же спешил в партком, чтоб доложить родной партии и правительству о своей находке.

Он усмехнулся.

- Да-да, помню такое…

- Не должен ли я прийти в полицию и все рассказать? – спросил я. – А они переправят в ФСБ или куда-то повыше?.. Я человек вообще-то законопослушный.

Он кивнул.

- Я тоже. Политики меняются, а ученые всегда во всех странах и при любых режимах улучшали мир. Потому мы не должны заниматься такой ерундой, как политика, за кого-то голосовать или кого-то там поддерживать.

- Но что со мной? – спросил я.

Он тяжело вздохнул, отвел взгляд в сторону.

- Как тебе сказать… Все законы в нашем мире выросли из заповедей, данных Ною, а потом Моисею. Я их все не помню, но там что-то типа «не убий», «не укради» и так далее. Люди то и дело начинали толковать их с уклоном то в одну сторону, то в другую, но в основе все равно оставались эти заповеди. Ты понимаешь, к чему это я?

- Да, - ответил я настороженно, - Кажется, понимаю. С этой чехардой наверху, когда то дружим с Западом, то не дружим, то деремся за Арктику, то как бы и не нужна… политика меняется, но база остается неизменной?

- Верно, - сказал он.

- Точно что? – спросил я.

Он попытался приподнять голову, но не смог, лицо совсем невеселым, словно увидел мое печальное будущее.

- Верь тому, - произнес он слабо, - на чем основывается политика. Но не очень доверяй самой политике… особенно политикам. Это все изменчиво.

- Я доверяю только науке, - согласился я. – Она никогда не подводит и никогда не врет.

- Только результаты, - произнес он тихо, - частенько интерпретируют…

В комнату заглянула Екатерина Васильевна, я сделал попытку приподняться, но он остановил меня жестом, а ей сказал:

- Дорогая, я чувствую себя… терпимо. Визит моего лучшего ученика взбодрил…

Она исчезла так же неслышно, я расправил было плечи, но они согнулись сами по себе, словно под неведомой тяжестью.

- Значит, никому не признаться?

Он указал взглядом на кофейный аппарат, я спросил тревожно:

- А вам можно?

Он тихо улыбнулся.

- Володя, мне уже все можно.

Не поднимаясь от постели, я вошел в сеть его квартиры, дистанционно включил кофейный аппарат, оставив те же настройки.

Он чуть приподнял мохнатые брови, прислушался, перевел взгляд на меня.

- Двойной экспрессо?

- Да, - ответил я. – Там еще настройка «средний», но используется реже и нерегулярно, так что явно не для вас.

- Для гостей, - сообщил он. – А Катя кофе не пьет… Да, Володя, у тебя такие возможности… Ты же можешь включить не только кофемолку, но и зажигание в баллистической ракете с ядерной головкой?..

- Могу, - ответил я тихо, - потому ночью просыпаюсь от ужаса, что кто-то другой такое сделает… А такое время на подходе.

Он прошептал с закрытыми глазами:

- Даже не знаю, что посоветовать. Такие силы как бы нехорошо держать под замком… однако как их использовать?

Я сказал невесело:

- На роль таинственного борца с преступностью я не гожусь. Да и противно это. Но… что? Понять, как быстро заработать гору денег, купить дворцы, личные самолеты, яхты, приобрести остров в Тихом океане?

Он улыбнулся уголком рта.

- Это тоже не так уж плохо, как тебе кажется. Можно часть средств, которые идут на дурацкие развлечения, перебросить на финансирование науки.

- Да, - сказал я, - хотя это и будет нарушением… Будет? Нарушением закона будет точно, а нарушит ли это нравственные законы? В смысле, чтоб не так высокопарно, честно это будет или нечестно?

Кофейный аппарат перестал размалывать зерна, треск прекратился, в обе чашки хлынули две почти черные струйки.

Я перенес их к кровати, профессор взял свою достаточно твердо, хотя ниже пояса уже мертв, я то и дело дергался, пытаясь ему как-то помочь, но он держит двумя руками и отхлебывает аккуратно, не проливая ни капли.

Так в молчании пили некоторое время, наконец он протянул мне уже пустую, на блюдце рядом с постелью остались две штучки миндального печенья, такого с ним никогда раньше не случалось.

- Не знаю, - ответил он, - не знаю. Мне очень не хотелось бы что-то советовать, но, как твой учитель, могу сказать только… на твои плечи рухнула тяжелая ответственность. Кому много дано, с того много и спросится. Если не воровать деньги… я имею в виду с помощью легальных финансовых операций, то… тогда остается только…

Голос его становился все тише, глаза закрылись. Я сосредоточился, на экране смартфона, который я не стал вытаскивать из кармана, появилось волевое лицо энергичной женщины.

- Здравствуйте, Валерия Викторовна, – сказал я, успев посмотреть о ней все в инете, - примите заказ на криозамораживание. Простите, что сразу к главе корпорации, просто дело неотложное… Да, оплату сразу… Полностью все тело, отдельную капсулу… Нет, он жив, но врачи говорят, пошли не последние дни, а часы.

С экрана прозвучало деловое:

- Давайте адрес, высылаем бригаду.

Небоскребы раньше официально именовались тучерезами. Сейчас вижу насколько назвали правильно, высокие башни Южного Бутова распарывают низкие тучи быстро и безжалостно, как острые ножи умелых поваров толстую рыбу.

Ингрид позвонила, едва я вышел из дома своего старого учителя. Навстречу уже катит массивный автобус, в котором вся необходимая аппаратура для подготовки к заморозке, как говорят в народе, я успел увидеть в окна зеленые халаты и лица медиков.

Когда я садился в автомобиль, автобус остановился перед подъездом, задние дверцы распахнулись, выпрыгнул жизнерадостный толстяк с надписью на спине рубашки «Роман Любимов, тот самый!» и начал вытаскивать аппаратуру.

- Привет, - сказала Ингрид, - ты что, совсем забросил свой отдел?

- А чего тебя это так интересует? – поинтересовался я. – Рассвет близок, но тьма все еще рулит…

- Ты сейчас едешь по магистрали, - определила она, - в десяти минутах от меня. Давай пересечемся там на углу возле кафешки «Sc zzzzzzяяяяя»?

- Тогда уж в самой кафешке, - уточнил я.

- Заметано, - ответила она обрадованно. – Я успею раньше, что тебе заказать?