– Я тебя сейчас убивать буду, – угрожающе сощурился Сухарь. – Прямо здесь.

Он злой, мышцы у него разогреты, сам парень в отличной форме. Все преимущества, казалось, находились на его стороне. Но Семен уже и без того в этом болоте по самые уши, и некому его отсюда вытянуть. Одним словом, деваться ему некуда, поэтому он стал готовиться к бою, пытаясь сдержать мандраж в ногах.

– Давай сюда!

Арбат деловито взял его за руку и стал наматывать на кисть грязный и мокрый эластичный бинт. А Каток стал выносить из подвального отсека железо – гири, штанги, гантели. Он освобождал место для предстоящего поединка.

Помещение довольно-таки просторное, для двух рингов. Но здесь нет упругих канатов, как на ринге, только голые бетонные стены, о которые запросто можно разбить голову. Так что нельзя позволять себя загонять в угол.

– Сам пришел? – спросил Арбат. – Или ваши где-то рядом?

– Сам.

Не ссорился Семен со своими новыми приятелями. Просто ушел от них, закрылся дома и отлеживался в своей каморке, пока не пришел в норму. А потом взял да и приехал сюда, никому ничего не сказав. А не хотелось попусту распинаться перед тем же Китом, который герой больше на словах, чем на деле. Не боится он люберецких. Точно, сидит сейчас в своей будке и ничего не боится...

– Зря. Пацан ты нормальный, но чужой. Если разозлимся, и толпой навалиться можем, – предупредил Каток.

– Зачем толпой? Я его сам сейчас уработаю!.. Ну что, начнем?

Сухарь принял боевую стойку, и Семену ничего не оставалось, как повторить его движение.

Боксом он занимался с девяти лет. Но слышал и про карате; одно время даже отрабатывал удары ногами – правда, очень быстро с этим завязал, решив, что кулаки гораздо надежней. В карате все красиво напоказ – четкие удары, эффектные блоки. Только руку под удар нужно выставлять правильно, так чтобы оппонент не травмировал таранную кость голеностопа. Даже в зачетном спарринге требовалось соблюдать это правило, чтобы не нарушать эстетику боя.

Только в жизни все иначе. И когда Сухарь атаковал Семена ногой, тот без всякого сожаления подставил под удар острый локоть. Сухарь взвыл от боли, отскочил назад, попрыгал на двух ногах, унимая боль. Семен все это время стоял в боевой стойке и наблюдал за ним. Атаковать пока рано.

– Ну чего ты, давай, давай! – Сухарь пальцами двух рук поманил его к себе.

Но Семен на провокацию не поддался. И когда Сухарь сам пошел на штурм, ответил ему контратакой. Правда, двойка в голову всего лишь слегка сбила накал страстей. Противники обменялись ударами и разошлись, чтобы снова наброситься друг на друга.

Сухарь сыграл в обманку – обозначил удар ногой в живот и той же ступней попытался пробить в голову. Но Семен снова поставил блок локтем, и снова противник отскочил назад. Только на этот раз он провел тройку в голову, и Сухарь оказался в легком нокауте. Правда, он очень быстро оправился от удара и снова ринулся на Семена.

Противники обменялись ударами, вошли в клинч, сцепились, как борцы, и рухнули на пол, катаясь по нему. Сухарю повезло больше – он смог оседлать Семена, ударить его несколько раз локтем в челюсть, а затем приложить затылком о железобетонный пол. Но эти удары не сломили Сэма, а, напротив, еще больше разозлили. И еще он вдруг ощутил прилив сил, что позволило ему скинуть с себя Сухаря и самому насесть на него.

Пользуясь своим преимуществом, Семен ударил его кулаком в нос раз, другой, потом вдруг сам оказался под противником и пропустил кулак в челюсть. И в этот раз он извернулся, оседлал Сухаря, занес над ним кулак. Но тот поймал его за одну руку, за другую. Мощи в нем жуть как много; еще чуть-чуть, и Семен снова потеряет свое преимущество. Что же делать?

В боксе нельзя бить головой. Но в уличной драке можно. Тем более у Семена не было иного выхода – или ударить, или оказаться под Сухарем. Он ударил. Представил, что на него смотрит мягкая голова чучела, и боднул ее изо всех сил. На свою беду, Сухарь приподнял голову, а удар Семена больно впечатал ее затылком в пол.

Сухарю досталось с двух сторон. Сознания он не потерял, но руки разжал. И теперь Семен мог добить его кулаками.

Он бил Сухаря до тех пор, пока чьи-то сильные руки не стянули его с жертвы. Это Арбат вступился за своего дружка. И Семену пришлось выдержать мощнейший удар в голову. Он поплыл, но на ногах удержался.

– Я же тебе сказал, что мы можем толпой! – надвигаясь на него, рыкнул Арбат.

И Сухарь уже с пола поднимается, и Каток в полной боевой.

– Ша, братва! Нельзя так! – заорал вдруг Кит.

– Давай толпа на толпу! – крикнул Харитон.

Семен облегченно вздохнул, глядя, как друзья вламываются в подвальный отсек. И Кузов с ними, и Пуп, и даже Джема.

– Э-э, я не понял! – ошарашенно протянул Арбат, разворачиваясь к ним.

– Чего ты не понял? С тобой по-честному, раз на раз! – рычал Кит.

– Все, пацаны, замяли тему! Непонятка вышла. Ваша взяла!

Арбат с улыбкой выставил руки ладонями вперед, вроде бы в шутку, но сдавался он по-настоящему. А ведь Семен мог и не выйти из этого подвала, если бы друзья не пришли ему на помощь.

Груша хороша, если она кожаная и набита конским волосом, но где такую взять, когда финансы поют романсы? И кожи на пошив нет, и конского волоса тоже. В общем, приходилось довольствоваться тем, что было под рукой. Взяли обычный мешок из-под картошки, набили его песком, подвесили к дереву. Тут главное – желание заниматься, а качество инвентаря – всего лишь приложение к нему. Будет желание, будет и результат.

Бум! Бум! Бум!.. С каждым ударом с клена осыпаются листья. И это не только потому, что удары у Харитона мощные, тяжелые. Просто осень уже пришла, пора листопада.

Август был жарким. Драка за танцплощадку, менты, больница, стрелка с люберецкими... А сейчас вроде прохладно. Любера не наезжают, больших разборок не предвидится, но сидеть сложа руки никто не хочет. Кит решил, что ему нужна такая же организация, как у люберов. И свое тайное место у ручья он превратил в спортзал под открытым небом. Теперь здесь текло не пиво, а пот, потому что пощады Кит никому не давал.

И груши здесь боксерские, и чугунные рельсы, которые хорошо тягать вместо штанги. Пуп мышцы качает, Джема удары ногой отрабатывает, Семен учит Кузова уклоняться от ударов, а Кит лупит по животу Беляка, высокого пухляка с задатками тяжелоатлета. Живот у него слабый, рыхлый, и Кит уверен, что ему нужно укрепить пресс. Вот он его и укреплял.

– Кит, тут к тебе из Вольного пацаны, – сказал Ухач, еще один боец из команды Кита.

Он стоял на шухере, хотя, казалось бы, большой необходимости в том не было. Травку здесь не курили, краденое добро не прятали, девчонок не насиловали – в общем, ничего противозаконного. Но порядок есть порядок. Все хорошо помнили, с какой легкостью Кит с пацанами прошел в качалку к люберецким и застал хозяев врасплох. А все потому, что подвал не охранялся.