Собравшиеся на пир гости по приглашающему знаку короля сели в кресла, многочисленные рабы проворно наполнили всем кубки прекрасным янтарным вином, один запах которого мог вскружить голову. Все смотрели на короля Лунгарзии.

Наступило решающее мгновение. Варрос поднял свой кубок, и все последовали его примеру.

— Я поднимаю этот золотой кубок с прекрасным вином, — громким, полным непередаваемого достоинства голосом произнес король, — за древнего покровителя Лунгарзии — великого Зирива-ваната, единоутробного младшего брата могущественного Марлин-ваната, которого в Лунгарзии чтили с незапамятных времен и почитать будут всегда. Да не оставит Зирива-ванат без своего великодушного покровительства прекрасную Лунгарзию и дружественные ей страны, да будет славиться имя Зирива-ваната в веках! В честь него я опорожню сейчас этот кубок до дна, и тот, кто из моих дорогих гостей думает так же, как я, пусть последует моему примеру!

Почти все гости не впервые оказались за королевским столом и уже привыкли к лаконизму его тостов. Все в один голос вторили: «Да будет славиться имя Зирива-ваната в веках!» — и приложились к серебряным кубкам из древнего сервиза лунгарзийских королей. Не все, подобно могучему потомку Леопарда, смогли одним залпом осушить столь приличную порцию холодного терпкого вина, но отпить хотя бы до половины каждый посчитал своим долгом.

Кубки звякнули о дерево столов, гости потянулись к огромным серебряным блюдам с искусными яствами, над которыми с самого восхода солнца трудилась целая армию опытнейших королевских поваров.

Варрос поставил королевский кубок на стол, но даже не посмотрел на золотую тарелку, наполненную изысканнейшими закусками, заботливо уложенными рабами.

Семь человек дружно встали в разных концах огромного пиршественного зала.

— Да будь ты проклят, мерзкий узурпатор, убийца короля Мерналдита, в чьих жилах текла благородная кровь древних владык Лунгарзии! — с пафосом воскликнул старик с длинной седой бородой.

Капитан Антиш щедро прикармливал на побережьях Зантарии и Лунгарзии множество нищих бродяг, зато располагал необходимыми для его дерзких операций сведениями. Вот и в этот раз он знал, когда из зантарийского северного порта выйдет караван из трех купеческих судов, груженых драгоценными шелками и пряностями, и собирался их перехватить у берегов Лунгарзии.

Что такое три торговых судна для быстроходной галеры с четырьмя дюжинами хорошо вооруженных и обученных отчаянных морских дьяволов на борту? Пустяк. Ничто не предвещало беды.

Но купцам многих стран и капитану Антишу уже было тесно вместе на бескрайних просторах средних морей. На охотника поставили капкан.

Когда «Лорелла», всю ночь мчавшая на веслах к Лунгарзии, вынырнула из предрассветной темноты, три купеческих судна, едва завидев знакомый силуэт, резко развернулись по курсу, пытаясь уйти к безопасным берегам. Их безнадежный маневр лишь вызвал грустно-ироническую усмешку на красивом узком лице капитана Антиша. Бешено застучал барабан, выжимая последние силы из утомленных гребцов.

«Лорелла» стремительно приближалась к жертвам, отрезая им путь.

Но во мгновение ока роли поменялись. Перед австазийским пиратом оказались не купеческие суда, доверху груженные желанной добычей, а боевые зантарийские корабли, вместо шелков и пряностей переполненные солдатами. Когда Антиш сообразил, что его предали, что он угодил в смертельную ловушку, из-за горизонта появились еще три галеры, закрывая ему все возможности для бегства.

«Лорелла» была мгновенно зажата меж корпусов двух псевдокупцов — с ужасным треском, заполнившим гребцам все звуки мира, треснули вовремя не убранные внутрь весла.

Капитан Антиш был не из тех, кто мог, сложив руки, ждать, пока его потащат на виселицу. Он обратился к своим воякам с речью:

— Пришел, братья, последний час, покажем этим зантарийцам, на что мы способны, и, может быть, удача улыбнется нам вновь. Отступления нет, пощады не будет.

Помолчал и добавил:

— Освободите гребцов, выпустите запасных из трюма, дайте им оружие. Объясните, что противник не пощадит и их тоже. Пусть подороже продадут свои жизни, если смогут. Если двое из них убьют одного врага — нам будет радость в царстве мертвых. А если уж вдруг отобьемся — освободим, все боги им в помощь. К бою! И да помогут нам Егиллох и Катамара!

Гребцы на «Лорелле» сидели по четверо на весле, скованные железными поясами с соединяющей цепью по двое. Через каждую двойку рабов пропускалась общая, рыжая от ржавчины, толстая, как питон, цепь. С Варросом сегодня в двойке был прикован новый галерник — на ночной переход все слабые гребцы были отбракованы и посажены свежие, из резерва. Варрос поначалу не обратил внимания на тощего черноволосого лунгарзийца, с которым его сковала прочная цепь. Хотя он уже немного знал лунгарзийский, разговаривать с новичком было не о чем, да и во время ночного рейда, когда глухо-натужно ухает барабан и в любой момент на спину за нерадивость может опуститься витая плеть, особо не поговоришь.

Когда два вражеских корабля зажали с двух сторон «Лореллу», треснувшее весло резко ударило неопытного лунгарзийца по лицу, и тот сидел, сжавшись, закрыв рот руками, по которым стекала кровавая слюна, время от времени он выплевывал выбитые зубы. Варроса все это не касалось, но он не расслаблялся ни на мгновение, готовый в любой момент воспользоваться одним-единственным шансом для побега, если великий Зирива-ванат предоставит его.

К надсмотрщику подбежал один из пиратов и что-то быстро зашептал ему на ухо. Надсмотрщик удивленно посмотрел на товарища, пожал плечами, но кивнул в знак согласия — приказы капитана не обсуждаются. Еще двое пиратов принесли огромную охапку старых мечей и сложили у барабана. Один побежал отпирать люки в помещение, где томились запасные гребцы, двое стали освобождать уставших галерников от толстой цепи.

— Вы! — прокричал надсмотрщик, перекрывая голосом усиливающийся шум сражения. — Вы можете стать свободными австазийцами — так сказал капитан Антиш. Если наш корабль возьмут зантарийцы, все, и мы и вы без разбора, будем болтаться на реях, пощады не будет ни для кого. И капитан Антиш милостиво предоставил вам шанс умереть не как рабам, а как воинам. Разбирайте оружие и ступайте наверх, на корму.

Гребцы молчали, не зная, как воспринимать сказанное. Каждый из них был готов к смерти, но не к сражению.

— Пояса с них тоже снимать? — спросил один из тех пиратов, что освобождал общую цепь.

— Некогда, — махнул рукой надсмотрщик. — Будут защищать друг другу спины… Вы! — вновь обратился он к гребцам. — Тот, кто будет прятаться за другими, будет убит лично мной, обещаю! Вперед, мерзавцы, ваши жизни в ваших руках!

Он посторонился, пропуская гребцов на верхнюю палубу, где вовсю шло ожесточенное сражение.

Варрос с зазубренным мечом в руках, который выхватил не глядя из общей кучи, практически волоча за собой лунгарзийца, поднялся по лестнице наверх, где шла яростная схватка.