«Помните, – сказал он им, – вы творите историю науки».

На экране возникло гигантское изображение нашего листа. Я дала указания участникам эксперимента по «прокачке силы», упражнению, которое придумала и опубликовала в «Эксперименте по намерению», взяв за основу общие положения из практик «мастеров намерения» – мастеров-целителей, мастеров Цигун и буддистских монахов – плюс те условия, которые лучше всего подходили для лабораторных исследований воздействия разума на материю.

«Заставьте этот листик сиять и сиять, – сказала я. – Представляйте его сияние перед своим мысленным взором».

Я попросила их удерживать свое намерение, пока звучит гипнотическая медитативная музыка – Choku Rei с альбома Reiki Chants Джонатана Голдмана. Мы с Гэри решили, что участники будут удерживать намерение десять минут – совершенно произвольная величина, выбранная просто потому, что мы считали, что им будет трудно выдержать дольше, однако перед самым экспериментом я начала волноваться, что удерживать мысленную фокусировку такое количество времени может оказаться трудным без какой-нибудь внешней поддержки. И я попросила моего мужа, Брайана, посоветоваться с Мел Карлайл, заведующей книжным магазином «Разум-Тело-Дух» на нашей конференции, по поводу подходящей медитативной музыки для участников эксперимента.

«Вот, попробуй первую дорожку», – сказала Мел, передавая Брайану CD Голдмана Reiki Chants.

* * *

Шел август 1979 года, мне было 28 лет, и в 3 часа ночи, изнемогая от жары в своей манхэттенской квартире без кондиционера, я просматривала последние материалы исследований, которые проводила для своей первой книги «Детские брокеры», направленной на разоблачение частного рынка приемных детей. Я проследила операции одного американского адвоката, занимавшегося ввозом беременных девушек из Германии и пристраивавшего их детей парам на Лонг-Айленде, другого адвоката, размещавшего рекламу на дома для неженатых на острове Сен-Мартен («Не делайте аборт. Рожайте ребенка и отдыхайте при этом на Карибах»), и одного мексиканского адвоката, занимавшегося, по сути, отмыванием денег за приемных детей. Я занималась своим последним адвокатом, организовавшим ряд опекунских агентств в различных частях США и в других странах, пользуясь всевозможными просчетами в местных законодательствах. Насколько я могла понять, он сумел обойти законы всего мира. Он был скользким типом и даже угрожал мне в завуалированной форме во время одного телефонного разговора. Тем не менее я так и не легла той ночью, въедливо изучая собранные материалы и понимая при этом, что любая ошибка с моей стороны может несправедливо разрушить жизнь этого человека, даже если он, что весьма вероятно, замешан в торговле человеческими существами.

И вот 30 лет спустя я чувствовала себя слегка нелепо, направляя свое сообщество молиться на листок герани. Будучи молодой журналисткой, я следовала правилам, принятым Вудвордом и Бернстайном: два источника свидетельств по одному предмету подтверждают его как факт. И я вдруг подумала, что это «намеревание листка» нарушало мое собственное незыблемое кредо. На самом деле это нарушало все до последнего принципа моей второй, упрямо приверженной фактам стороны.

После десятиминутного периода направления намерения мы позвали Марка, и он поместил оба листа в биофотонную систему визуализации и фотографировал их в течение двух часов. Конференция закончилась, и все разъехались по своим странам. Мы все затаили дыхание, ожидая услышать, что произошло в другой части мира в маленькой лаборатории в Аризоне.

«Вы не поверите, – возбужденно говорил мне Гэри по телефону через несколько дней. – Лист с намерением сиял так сильно, что казалось, будто другой лист был в полном игноре».

Изменения от «сияющего намерения» были настолько значимы, что их легко было видно на цифровых изображениях, созданных камерой ПЗС, и численно усиленный биофотонный эффект также имел заметное статистическое значение. Фактически, как сказал Гэри, все проколы в выбранном листе были заполнены светом по сравнению с проколами контрольного листа, оставшимися черными.

Неделей позже Гэри прислал мне копию электронного письма Марку: «ПОДОЖДИ, ПОКА УВИДИШЬ, КАКИЕ КЛАССНЫЕ ДАННЫЕ… картинки, графики и таблицы…» Для нашего официального пресс-релиза об этом событии он выбрал более сдержанный тон: «Для первого эксперимента такого рода результаты не могли бы быть более обнадеживающими».

Окрыленные таким потрясающим результатом, мы стали планировать наше первое большое онлайн-мероприятие, наметив его на 24 марта. Одно из основных положений нашей предварительной гипотезы состояло в том, что эксперимент удастся только в том случае, если участники будут иметь некую связь с целью «в реальном времени», и чтобы достичь этого, мы решили установить две веб-камеры прямой трансляции, непрерывно передающие изображение нашей цели и контрольных объектов. В последнюю минуту Питер, наш веб-мастер, предостерег нас от использования веб-камер, как это было в эксперименте на конференции, поскольку из-за этого мог зависнуть веб-сайт, если на нем окажется одновременно несколько тысяч онлайн-участников, что казалось все более вероятным по мере приближения намеченной даты.

«Вообще веб-трансляции всегда накрываются или как минимум очень непредсказуемы», – написал он.

Марк предложил следующий вариант: две цифровые камеры, которые можно настроить, чтобы передавать на наш сайт постоянно обновляемые изображения обоих листьев каждые 15 секунд. Вместо «живого видео» листьев мы будем показывать их фотографии и таким образом сбережем наш сервер.

Моя младшая дочь, которой тогда было десять, подбросила монетку, чтобы выбрать один из двух листьев. Мы обновили компьютер большущим сервером с дополнительным ОЗУ и отключили все наши другие веб-сайты, чтобы повысить мощность. А затем мы снова подождали, прежде чем дальше творить историю науки.

Мне, как и тысячам других людей, пришлось провести следующий час в состоянии полной фрустрации, снова и снова пытаясь войти на веб-сайт, который не загружался дальше первой страницы. Опасения Питера оказались не напрасными. Так много людей – порядка 10 000 – пытались войти на сайт одновременно, что он «накрылся». Я была готова сквозь землю провалиться.

Все, что оставалось сделать, – это объявить о произошедшем и пообещать моему сообществу, что мы предпримем новую попытку при первой возможности, а про себя я зареклась рекламировать эти эксперименты настолько, чтобы численность нашей публики снова вывела из строя сервер. Как я начала сознавать, демонстрация силы намерения была легкой частью. Трудная часть состояла в организации трансляции в реальном времени, чтобы тысячи человек смогли увидеть одну живую цель одновременно.

Во избежание очередной электронной закупорки мы наняли высокооплачиваемую группу веб-разработчиков и арендовали гигантский сервер у компании, поставляющей серверы для Pop Idol, британского эквивалента American Idol, с девятью связанными серверами для распределения нагрузки. Наш новый веб-мастер Тони Вуд был из Vision-net, и его команда, обслуживавшая компьютерные сети больших компаний, таких как The Financial Times, была уверена, что он сможет придумать что-то, чтобы сайт не зависал. На этот раз мы на время закроем домашнюю страницу и создадим для действительного эксперимента страницу html, видимую только зарегистрированным участникам. Но, чтобы быть уверенным, Тони хотел сделать пробный запуск с реальным событием через неделю.