— Что предлагаешь? Заручиться поддержкой остальных богов, как ты это сделал уже с Аанке и Эстрикс? Насколько я помню, у них тёрки с Ксевенарром и Имдисом, так что этот союз отпадает. Привлечёшь Серый Пантеон? Его главу?

— Увы, Мармиджир слабее Предводителей Светлого и Тёмного Пантеона… — начал Разиен.

— Но в цирке не выступает? — перебил его я.

— Что?

С огромным удовольствием наблюдал недоумение на лице этого хитрого всезнайки.

— Что? — я наивно захлопал глазами.

Молчание затягивалось.

— В любом случае, — добавил я, — Матриарх как-то сказала мне, что Аларис не убила тебя, потому что не смогла. Потому что на подобное способен только Демиург. Это очень дерьмовые новости. Если, чтобы избавиться от Аларис и Малаака, нам нужно найти способ отсоединить их от потоков веры, как они сделали с тобой… Я даже не представляю, как это можно провернуть.

— «Только Демиург способен убить бога», — повторил Разиен и двусмысленно ухмыльнулся. — Строго говоря, это не так…

— Что ты имеешь в виду?

— Сколько всего богов в Тёмном Пантеоне? — отвлечённым голосом спросил собеседник.

— Пять. Малаак, Эстрикс, Ксевенарр, Имдис и Аанке.

— А в Светлом?

— Хм, вроде бы тоже пять. Аларис, Братиген, Аксиос и… Имена двух последних не помню. Слышал только однажды.

— Теннет и Гефтия, — закончил Разиен. — Выходит, раньше в Тёмном Пантеоне было шесть богов, включая меня? Между Пантеонами существовал перекос?

Искра озарения пронзила меня.

— В Светлом тоже когда-то было шесть!

— Верно, — довольно улыбнулся небожитель.

— Погоди, — нахмурился я, — а почему тогда в Сером Пантеоне всего пять? Не вяжется. Мармиджир, Креастр, Каваджи, как её?.. Ресанна. И близнецы удачи.

— Камарра и Аррамак, — постучал себя по виску бог. — Одна отвечает за везение, другой — за невезение. Это разные домены. Хоть их и смешивают частенько в один.

— Что стало с исчезнувшим светлым богом? Ты убил его? Но как?

Разиен скривился.

— Когда война между Империей и Союзом вошла в решающую фазу, я разработал план, как раз и навсегда покончить с Аларис. Без неё, Империя неминуемо пала бы, и война закончилась. Вместе с Малааком и Ксевенарром я заманил её в ловушку. Загнал в угол и готовился добить. Однако в ловушке оказался я, а не светлая истеричка. Малаак ударил мне в спину, и смерть вместо моей кровницы[5] забрала Каэмиса. Покровитель самопожертвования, как и полагается его домену, закрыл собой Аларис.

— Отложим пока вопрос «как?». Выходит, Ксевенарр тоже участвовал в заговоре?

— Насколько мне удалось установить — нет, — покачал головой собеседник. — Мелкий сучонок не способен на грандиозные акты. Ему бы не хватило яиц. Он выглядел ошарашенным не меньше меня в тот день.

— Каэмис — тот самый любовник, которым Аанке сегодня подкалывала Аларис?

— Верно.

— Понятно. Тогда возвращаемся к способу. Каким образом тебе удалось убить бога? Если Матриарх так уверена, что это невозможно.

— Чтобы расправиться с богом прежде существовало два способа, — вновь невозмутимо, как на лекции, заговорил Разиен. — Вырвать символ его мощи. Мой язык, — ониксовый палец указал на открытый в улыбке рот, — или, например, ладони Аларис. Этот способ ненадёжный, долгий и сложный. А самое главное, он позволяет всё вернуть на круги своя, что и произошло со мной. Второй способ — отрезать бога от его паствы. Это сложнее в десятки раз. Без потоков веры жертва ослабеет и не сможет восстановить источник своей мощи. Поэтому я не смог отрастить свой язык. В идеальной обстановке оба способа нужно сочетать.

— Так.

— Во время войны мне удалось раскопать тщательно охраняемый секрет, — заговорщицки промолвил небожитель, пыхнув самокруткой колечко душистого дыма.

Вот артист.

Я молчал, не подкидывая топливо, которого так ждал собеседник.

— С тобой неинтересно, — скривился он. — Ладно. Демиург оставил нам, жителям Виашерона, несколько схронов. В одном из них — особый инструмент. Чтобы в исключительной ситуации мы могли избавиться от спятившего бога. Оружие последнего шанса. Мои слуги нашли его, а я успешно применил против Каэмиса.

— В чём подвох? — задумчиво протянул я.

Разиен хмыкнул, стряхивая пепел из бесконечной сигареты.

— Ты смотришь в самую суть. Это оружие не предназначено для использования богами. Чтобы сломить встроенную защиту, я потратил кучу сил и времени. Это ещё одна причина, почему меня удалось так легко пленить. После того удара, откровенно говоря, я был в дерьмовой форме. Демиург задумывал, что его подарок будут использовать смертные, а не боги.

— Окей. Это всё?

— Нет. Это оружие имеет всего два заряда. Чтобы люди не начали резать небожителей направо и налево. Считай, что это ещё одна дополнительная защита, но уже для богов. Хорошенько подумай, так ли уж плоха твоя ситуация на самом деле, прежде чем браться за артефакт.

— И один заряд ты уже использовал.

— И один заряд я уже использовал, — согласился Разиен.

Значит можно будет грохнуть или Аларис, или Малаака, но не обоих. Да уж, выбор…

— А без этой штуки богу ничего сделать нельзя? — уточнил я.

— Попробуй ударить меня кинжалом, — предложил собеседник. — В меня сейчас практически никто не верит. Мои возможности далеки от прежних.

Пожав плечами, я вытащил Эквиракс и вогнал его в живот мужчины. Попытался. Кинжал уткнулся в кожу Разиена. Словно невидимое поле окружало его тело. Клинок дрожал и не мог проколоть даже одежду.

Понятно, почему все мои выкрутасы не оставили на Аларис и царапины. Я могу испачкать её, как уже произошло с пеной, но навредить ей? Ни шанса.

— Что стало с тем оружием Демиурга? — возвращая кинжал в ножны, спросил я.

— Когда меня вязали, последним усилием воли, я отправил его прочь. Потому что знал, если он попадёт в руки Аларис… После того, что случилось с Каэмисом… Мне не жить.

— Ты уже вернул его себе?

Разиен замялся.

— Что? — не выдержал я.

— Мне пришлось принять мгновенное решение. Видишь ли, я отправил его туда, где когда-то нашли его мои слуги. В схрон, подготовленный Демиургом.

— Дай угадаю, в него тоже не могут войти боги?

— В моём текущем состоянии точно не смогу, — нехотя ответил собеседник. — Тебе придётся заняться этим вопросом.

— И где находится этот тайник? Конечно, на пляже с белым песочком в окружении прекрасных мулаток, что носят Пина Коладу? — с сарказмом бросил я.

— Не знаю, что такое эта твоя Пинака Лада, но не совсем. Схрон спрятан под Тахвером.