Она фыркнула и вскочила на ноги. Ну, конечно! Посягнули на святое. Отошла на пару шагов и скопировала мой жест - точно так же закрывшись.

- Ты так говоришь, будто бы Миша только и делал, что ошибался, и что его постоянно нужно было за что-то прощать. Да, по молодости я помню его закидоны. Но ты представь - молоденький мальчик, а на него упала беременная баба!

- Алин… подбирай слова, - это уже вступила тётя. - Не баба, а семнадцатилетняя девочка. И беременной её сделал ни кто иной, как сам Михаил.

Пока я подбирала слова, чтобы одной фразой, которая вертелась на языке, не завершить наши материнско-дочерние отношения, Алика озвучила ровно то, что я и сама бы сказала, если бы не была сейчас настолько заведена.

- Можно было сделать аборт. Я предлагала, - передёрнув плечами, не осталась в долгу мать.

- О, отлично! Мы с Мишей, конечно, скрывали от Нади тот факт, что ты пыталась нас заставить пойти на убийство собственного ребёнка, но теперь, когда она вернётся из школы, ты ей об этом сама скажешь, идёт?

Перед мысленным взором, словно наяву, появились картинки прошлого. Как я, семнадцатилетняя девчонка, узнала о беременности, и то, каким скандалом это всё обернулось. Мама разве что адреса клиник, где мне «должны были помочь», по всему дому тогда не развесила, настолько остро восприняла факт того, что скоро станет бабушкой.

А сейчас она души в Наде не чаяла, равно как и старшая дочка - в ней. Так что моё предложение било по самым чувствительным точкам маминой души.

- Я пойду к Лизе, - буркнула она, направившись к выходу из кухни. - Но тебе мой совет, Тоня, не руби с плеча. Наиграется Миша и к тебе вернётся. Ну ребёнок на стороне, подумаешь. Но ты-то женой останешься. При мужике хорошем. Ты - главная, запомни это. А там, - она неопределённо махнула рукой, - у него хоть целый детский сад может быть, ерунда это всё. Или ты в счастливых дурных фантазиях пребывала, что каждый мужик женатый хоть раз не покобелился?

Вновь фыркнув, она поспешно ретировалась из кухни, потому что меня опять начали посещать мысли о том, как швырнуть что поувесистее, на этот раз - подумать только! - в собственную мать.

Мы с Аликой остались вдвоём. Тётя смотрела на меня со смесью сочувствия и горечи. А ещё в её взгляде сквозило восхищение. Вот только сама я этого чувства по отношению к себе не испытывала. Ощущала себя той самой старухой, оставшейся возле разбитого корыта. Ругала себя за ассоциацию, но всё равно никак не могла избавиться от того, что сейчас почти что физически давило на плечи.

- Знаю, что тебе можно сказать всё и быть уверенной в том, что ты меня никому не сдашь, - проговорила тихо, прислушавшись и убедившись в том, что мама и Лиза заняты какой-то беседой.

Наверняка не об измене Миши - в этом я не сомневалась.

- Что-то ещё случилось? - нахмурилась Алика, подаваясь ко мне. - Ты прости, Тось, что я ничего не говорю. У меня слов никаких нет попросту. Но ты верно понимаешь - я на твоей стороне целиком.

С благодарностью я улыбнулась тёте и призналась в том, что пока собиралась держать в тайне ото всех, кроме Алики:

- Я беременна. От Миши. Только сегодня узнала наверняка. Вот такие дела.

Глава 7

- О, Господи! - выдохнула тётя и прикрыла рот ладонью. - Счастливый отец, я так понимаю, не в курсе? - спросила она, отняв руку от лица.

- Нет, только я и вот теперь ты. И говорить я ему не стану. Пока не решила, что делать с этой беременностью.

Я произнесла эти слова тихим голосом. Почувствовала болезненный укол в сердце. Никогда не задумывалась о том, могут ли чувствовать дети на таком сроке, что их не хотят? Но у меня пока не было чёткого понимания, как всё будет происходить дальше и с какими потерями я выберусь из того, что устроил Миша.

- То есть, этот сайгак и с любовницей, и с тобой в постель ложился! - хмыкнула Алика и скрестила руки на груди. - Провериться бы тебе надо, Тоня. Говоришь, девушка у него? Молоденькая, то есть?

- Двадцать лет. Модель.

- Господи! Малинин упал в моих глазах окончательно.

Алика не смогла оставаться на месте, вскочила и стала маршировать по кухне туда-сюда. Я последила за её метаниями, пока не почувствовала, что у меня начинает кружиться голова.

- Лизка в курсе? - спросила она.

- Угу. Мы с ней вместе и были, когда притёрли моделькин мерседес.

- Его ей Миша купил?

- Я не знаю.

Я растерянно развела руками. В голове царил полнейший хаос, особенно от понимания, что мне уже вот-вот придётся столкнуться с тем, что вызывало у мужа только враждебность. Он ведь наверняка тратил на эту самую Лию суммы, которые брал из того бюджета, который можно было назвать семейным. Мы не бедствовали, конечно, на это я пожаловаться не могла, но и в роскоши не купались.

Я считала, что это ни к чему, Миша меня поддерживал, говоря, что лучше вложить эти деньги в бизнес, чтобы они приносили доход и дальше. Но вкладывал он, похоже, совсем не в бизнес.

- Я дам тебе контакты хорошего адвоката, - наконец, успокоившись, сказала Алика.

Вновь устроилась рядом, побарабанила пальцами по столу.

- И если беременность сбережёшь - я тоже буду помогать. Мои оболтусы выросли, так что сил хватит твоего карапуза на ноги поставить. Кстати…

Она взглянула на часы, а я, проследив за её взглядом, нахмурилась. Старшая уже должна была вернуться из школы, обычно Надя была очень пунктуальной в этом вопросе. А если задерживалась, то обязательно звонила и сообщала об этом.

- Где Надюха? Она ещё не в курсе? - спросила тётя, налив себе остывшего чая.

- Не в курсе. И это ответ на оба вопроса.

Схватив телефон, я принялась звонить дочери, но ответом мне были лишь равнодушные гудки. Чёрт… и как я упустила то, что Надя уже должна была быть дома?

- Не отвечает, - пробормотала, закусив нижнюю губу.

- Может, к подружке забежала? Или после уроков задержали? - нахмурилась Алика.

Я помотала головой, сердце стало колотиться, распространяя по телу волны тревоги. Впрочем,