Кажется, ей и её лавке сувенирного хлама были искренне рады. А почему бы и нет? Ведь, в конце концов, чего только не найдёшь, копаясь в праздничных безделушках: милый сердцу подарок, добрый совет или даже внезапное прозрение.

Мэй ждала особенного гостя. Она знала, рано или поздно он непременно заглянет на огонёк. И вот, сегодня, когда город сделался похожим на имбирный пряник, а до самой долгой ночи в году оставались считанные дни, колокольчик на двери наконец-то звякнул. Совсем по-особенному. Будто тоже ждал вместе со своей хозяйкой.

Двое мальчишек ввалились с мороза. Снежные пауки цеплялись за их шарфы и шапки, но стремительно таяли в нагретой, пахнущей шоколадом комнате. Один из парней, в больших круглых очках и таких же прыщах, охнул и мигом “приклеился” к висящей на стене старой советской винтовке. А второй, высокий и бледный, принялся бродить вокруг, разглядывая всё и ничего одновременно. Его явно что-то заботило. Парень то и дело тянул руку к карману, но тут же отдергивал. Порывисто вдыхал, шумно выдыхал, закрывал глаза, но изо всех сил старался скрыть волнение.

Еще немного поколебавшись, парень на пару секунд сжал кулаки – для пущей решительности – и подошел к стойке, за которой, словно не обращая внимания ни на что в этом мире, сидела Мэй. Она перебирала фантики от конфет смуглыми узловатыми пальцами. Её колкие чёрные глаза тут же принялись изучать лицо подошедшего.

– Здравствуйте… – робко начал он.

– Здравствуй, Рэй.

– Откуда?.. – Рэй был уверен, что мало кто из местных знает его имя, и уж точно не старая леди, переехавшая в город совсем недавно.

– Разве это важно? – спросила она. – Ты сюда не за этим пришёл.

Рэй на секунду замешкался, но быстро ожил, запуская мелко дрожащую руку в карман.

– Я… Я слышал вы скупаете интересные вещицы. – На стойку перед старухой с металлическим звяканьем приземлился ключ. Грубый, пожелтевший от времени и пятен ржавчины, с ничем не примечательной головкой-кольцом.

Старуха оставила фантики и подцепила ключ. Она поднесла его к глазам, подозрительно щурясь, повертела так и сяк.

– И с чего ты взял, что эта вещица интересная?

Рэй снова принялся заикаться:

– Я не… Честно… Я не думаю… По правде сказать… – Он отчего-то покраснел.

– Ладно-ладно, – старуха вдруг улыбнулась. – Ты прав. Это очень интересная вещица.

Рэй, который уже было потянулся, чтобы забрать ключ обратно, отдёрнул руки, сцепив их в замок за спиной, и побледнел. Он вдруг понял, что Эрни, разглядывая оружие, лишь беззвучно шевелит губами, а камин, заваленный всевозможным хламом, хоть и не горит, но трещит так, словно в нём резвится огонь. В реальность Рэя вернул жёсткий и гибкий, как прут, голос старухи.

– И пусть интересная вещица пока побудет у меня. Так надёжнее. – Она убрала ключ в складки чудного, расшитого узорами халата, отодвинула ящик, приспособленный под кассу, и протянула Рэю несколько монет. Когда пальцы соприкоснулись, старуха сказала:

– Гонсалес передавал тебе привет.

Комната и всё внутри неё внезапно ожило и принялось отстукивать ритм привычных звуков вместе с сердцем взволнованного мальчишки. Мэй могла бы поклясться, что слышала, как целый рой вопросов жужжит в его голове. Когда Рэй спрятал монеты вместо ключа в том же кармане и попятился назад. Когда Эрни похлопал его по плечу и потянул к выходу, восторгаясь винтовкой. Когда на пороге Рэй обернулся, на долю секунды, Мэй добавила чуть слышно, почти шепотом: “Есть множество путей, ведущих на Изнанку”, и была уверена, что мальчишка услышал.

Снег за окном обмельчал. День клонился к закату. Приближалась долгая ночь. Мэй знала – её особенный гость непременно вернётся, чтобы получить свои ответы.