развешана. Очаг нетопленый. Будто и не живёт никто в дому. Только кошка чёрная к нему навстречу выбежала. Мяучит жалобно.

— Ах ты, бедная! Бросили тебя, голодная небось?

Пожалел Иван котейку, достал сыру, накрошил ей:

— Ешь, маленькая.

Остался тут Иван заночевать. Все же лучше это, чем на голых-то камнях.

Заснул, а под утро слышит:

— Мяу! Вставай, Иван, Баба-Яга воротилась домой, съест тебя!

«Что такое?» — думает Иван, — «Никак кошка по-нашему заговорила?»

А кошечка об ногу Ивана трется и повторяет:

— Вставай, Иван, беги! Баба-Яга воротилась домой, вот-вот тебя съест! Ты меня накормил, вот тебе моя благодарность. Жизнь тебе спасаю, прошу, беги отсюда.

— Спасибо, кошечка. А ты-то как? Неужели тебя не съест?

— Беги, Иван, обо мне не беспокойся, — промяукала кошечка. — Я с Ягой давно дружу, людей в этом мире встречаю. Кто добрый — помогаю тому. А убегу я, кто будет хорошим людям помогать? Яга никого не любит, всех съест готова. А моя такая служба при ней — добрым людям помогать. Кто кошечку не обижает, тому сладко будет.

— За что ж она так людей не любит?

— Работа такая: границу охранять, как царь повелел. А царь повелел, чтоб всех, кто захочет жизнь другую посмотреть, того чтоб обратно в царство не пускать.

— Почему так? — удивился Иван.

— А чтобы они обратно не возвращались и остальным не рассказывали, как за этой вот границей, которую Яга стережёт, люди живут счастливо и весело.

— Да разве ж кто живёт веселее, чем в нашем-то царстве?

— Ну, если верить глашатаям, то никого счастливее наших-то и нет, а вот если… Впрочем, ступай, Иван, беги, сам увидишь. Некогда разговаривать…

Поклонился Иван кошечке и через окно из дому выскочил, только его и видели.

Тут уж и заря принялась небо расцвечивать. Подошел Иван к Кащееву дворцу и видит: в башне высокой его невеста, Василиса Премудрая, сидит у окошечка, вышивает что-то. Стал он её кликать снизу, да где там, башня высокая, не слышит Василиса Премудрая.

Обернулся Иван вокруг себя три раза и стал птицею, взмыл высоко-высоко, прямо к Василисе на широкий подоконник. Та ахнула, руками всплеснула, обрадовалась.

— Где ж ты был так долго, Иван, суженый мой?

Рассказал тут Иван про беды свои, злоключения, как Кащей его зеленым вином опоил, как искал он её по белу свету, как поймал Лунную корову и надоил с неё молока, как вспомнил всё, как шёл за ней…

Василиса жениха выслушала и говорит:

— Хочет Кащей на мне жениться. Да я хитрость придумала. Сказала, что пойду за него, как только фату себе лунным серебром вышью. Как закончена будет работа, так и срок свадьбы настанет.

— А много ль вышивать осталось? — встревожился Иван.

— Не тужи, — отвечает Василиса Премудрая. — С умной женой беды тебе не грозят. Я Кащея обманула: днём фату вышиваю, а в ночь всё то, что сделано, распускаю. Так моя работа долго ещё не будет готова.

Обрадовался Иван, что жена такая умница у него. Сейчас бы им и бежать вместе.

— Побежали, дорогая моя, — говорит он Василисе. — Ведь и решёток нет на окнах твоих, и двери открыты. Отчего же ты всё еще здесь?

— Куда? — спрашивает его Василиса Премудрая. — Обратно к нашему царю? Ведь он жадный, людей грабит, а их золото себе забирает, у учёных все книги их сжигает, добрых молодцев зеленым вином поит до тех пор, пока те дураками не станут. Не хочу я обратно, хочу здесь жить. Оставайся, Ваня. Ты походи, посмотри, тут, на этой стороне, все люди довольные ходят, одеты нарядно, кушают вдоволь, булки на деревьях прямо растут. А царь здешний как выйдет с народом говорить, все золото им дарит, где споткнётся — там гриб вырастет или лоза виноградная.

Видит Ваня, что дело плохо. Видать, ум у невесты его помутился:

— Очнись, Василисушка, ведь это — Кащеево царство.

— Это другое царство, а Кащей тут просто приживается, он царёв сродник. Кащей да царь золото награбленное пополам делят, вот он тут его и тратит, хоромы покупает и наряды всякие.

— Да ведь как же это? — только и развёл руками Иван. — Ведь глашатаи ж говорят, что…

— Погоди, Ванюша, пойдём, сам всё увидишь, только я тебя в заколку превращу, не надо, чтоб Кащева стража тебя увидели, тут же убьют. Только ты, Ваня, молчи, слова не пророни!

Прошептала Василиса на ушко заклинание, и стал Иван заколкой яхонтовой. Зацепила Василиса Премудрая волосы заколкой и пошла по городу пройтись. Приходит на базар, а там столько яств. Иван и спрашивает: а это что, а это что? Не видал он таких яств. Что у них в деревне-то? Картошка, и та откуда-то привезена. А не будь картошки, так и есть нечего. Видит Иван все эти яства да дивится.

— Надо, — говорит, — чтобы и наши-то люди все эти овощи да фрукты попробовали!

— Молчи, Иван, — наказывает ему Василиса. — Ходит за нами стража Кащеева, услышат тебя, не миновать беды.

Смотрит Иван на людей прохожих, а у тех у всех лица радостные. Вспомнил он своих близких в деревеньке, лица-то у них грустные. Загрустил и Иван.

— Надо, — говорит, — чтобы и наши-то люди улыбались!

— Молчи, Иван, — снова наказывает ему Василиса. — Ходит за нами стража Кащеева, услышат тебя, не миновать беды.

Видит Иван, как царь этой земли к людям вышел да золото им раздаёт. Вспомнил он свою сторонушку родимую, где царь сундуки с золотом под землёй прячет. Не выдержал и говорит:

— Надо…

Тут услыхала его Кащеева стража. Главный стражник на Ивана чудным порошком подул, и стал Иван снова добрый молодец.

— Держи его! — стражники кричат.

— Ведь говорила же я тебе молчать! — Василиса досадует.

— Бежать надо! — всполошился Иван.

Вспомнил он тут про кольцо Лунной коровы, с пальца на палец его переменил, а сам думает: «Коровушка, выручай!»

И тут диво-дивное случилось, померкло солнце, тьма всё закрыла, только во тьме красная точка серебром мигает,