– Я был бы тебе очень признателен, – сказал мистер Линн.

Руку он так и держал протянутой. Полли взяла ее – на седьмом небе от счастья, что сказала ему правду, – и они обошли дом вслед за Себом.

– Итак, мой первый великан появится в супермаркете в Стоу-как-его-там, – сказал мистер Линн, когда они свернули за угол.

– Не слишком крупный, а то он туда не поместится, – успокоила его Полли.

С этой стороны дома располагался пышный парадный вход. Перед ним была просторная гравийная площадка, где стояли машины. Наверное, те самые, звук которых они слышали, когда Нина решила, будто они бегут к шоссе. Полли задумалась, где же Нина, но собственные приключения так увлекли ее, что беспокоиться за Нину было уже некогда. Из открытой парадной двери Ханс дон-хауса не спеша текли люди в темной одежде и с траурными по случаю лицами и расходились по площадке. Кто-то вышел просто подышать. Остальные рассаживались по машинам и разъезжались.

Полли с мистером Линном прошли вдоль стены к парадной двери.

– Даже про маленького великана обязательно напишут в местных газетах, – рассудил мистер Линн. – Что мы скажем журналистам?

– Прессу предоставьте мне, – важно отозвалась Полли.

Пожалуй, это был странный разговор. Возможно, именно поэтому люди, выходившие из дома, так недружелюбно на них смотрели. Кое-кто притворялся, будто не замечает Полли и мистера Линна. Кое-кто бросал: «Привет, Том», но говорил это хмуро и неохотно – и поднимал бровь на Полли, а потом отворачивался. Когда Полли с мистером Линном протолкнулись наконец в роскошный зал, Полли уже поняла: их разговор тут ни при чем. Ей почему-то было ясно, что толпящиеся в зале люди – самые главные родственники. Все до единого мерили мистера Линна неодобрительными взглядами, если вообще давали себе труд его заметить, и отворачивались. Не успели Полли и мистер Линн пройти и до середины зала, как Полли окончательно перестала удивляться, что мистер Линн попросил составить ему компанию и повел с собой в дом.

Заговорил с мистером Линном всего один человек, и Полли он совсем не понравился. Он резко развернулся, прервав беседу с кем-то еще, специально чтобы исподлобья посмотреть на Полли с мистером Линном. Это был высокий грузный мужчина с черными набрякшими мешками под глазами.

– А, Том, увиливаешь, как обычно! – с наигранной веселостью заявил он.

Прозвучало это ничуточки не весело.

– Нет, Мортон, ты же видишь, я здесь, – сказал мистер Линн, виновато втянув голову в плечи.

– Вот и не уходи никуда, – сказал человек, – а то тебе не поздоровится.

Он расхохотался, притворившись, будто пошутил. Хохот был низкий и хриплый. Полли показалось, что он какой-то злокачественный – похож на приступ очень скверного кашля.

– Это Лаурель просила тебе передать, – добавил человек и снова обернулся к тому, с кем беседовал.

– Спасибо, – сказал мистер Линн ему в спину и потянул Полли за собой через зал.

Они очутились у подножия зигзагообразной лестницы, и тут путь им вежливо преградил слуга:

– Прошу прощения, сэр. Вы с барышней останетесь на обед?

– Я не… – начал мистер Линн. Потом осекся и в смятении посмотрел на Полли. Очевидно, он забыл, что ее здесь быть не должно. – Нет, – сказал он. – Мы скоро уходим, спасибо.

Слуга сказал: «Благодарю вас, сэр» – и ушел. Значит, мистер Линн не собирался слушаться того хохочущего человека. Что ж, Полли его не винила.

– Кто это был? – шепотом спросила она, когда они поднимались по лестнице.

– Наверное, приглашенный официант, – ответил мистер Линн.

– Да нет же, вот глупый! Тот, с черными мешками под глазами! – шепнула Полли.

Мистер Линн коротко и громко засмеялся и тут же виновато смолк.

– А, этот? Отец Себа, Мортон Лерой. Они с Лаурелью, скорее всего, поженятся. Картины вот здесь.

Полли надеялась, что они поднимутся по лестнице до самого верха и у нее получится исследовать верхние этажи Хансдон-хауса. Однако та комната, куда шел мистер Линн, оказалась на площадке на полпути – всего в одном коротком пролете от зала. Она была маленькая и пустая. На ковре остались отметины там, где долго стояла мебель, а потом ее убрали. Картины стояли прислоненные к стенам слева и справа, целыми пачками.

– Насколько я помню, среди них есть очень славные, – сказал мистер Линн. – Давай поставим все те, которые нам понравятся, к стене под окном, а потом решим, какие взять. Мне говорили, я могу взять шесть.

Едва они начали рассматривать картины, как Полли обнаружила, что у левой стены они гораздо интереснее. Она предоставила мистеру Линну смотреть картины на другой стороне и встала на колени лицом к левой стене, придерживая передние картины подбородком и животом, а задние перелистывая, словно страницы тяжелой книги. Полли нашла зеленую, солнечную картину, на которой люди в старинных одеждах устроили пикник в лесу; кроме этой картины, в той пачке были одни святые с потрескавшейся золотой краской на нимбах. В следующей пачке нашлась странная перекошенная панорама ярмарочной площади, очень красивый китайский рисунок с изображением коня и компания розово-голубых арлекинов на фоне моря. Полли сразу же поставила их к дальней стене. Первая картина в третьей пачке тоже ей понравилась. На картине в современной причудливой манере были изображены люди со скрипками. Под ней стояла большая сине-зеленая картина, где были сумерки и огонь и клубы дыма наплывали на огромный остов какого-то растения вроде тысячелистника на переднем плане. При виде этой картины Полли вскрикнула от восторга.

Мистер Линн тем временем говорил:

– Ни одной картины отсюда не помню. Вот взгляни. Правда, мрачнее некуда?

Полли развернулась, и мистер Линн показал ей продолговатую побуревшую картину или даже рисунок, на котором русалка тащила под воду мертвого на вид человека.

– Жуть, – кивнула Полли. – У них глупые рожи. А у человека слишком длинное туловище.

– Согласен, – сказал мистер Линн, – хотя, пожалуй, можно взять ее ради курьеза. Объясни, как ты попала в дом по ошибке.

Полли поднялась и осторожно перенесла скрипичную и дымную картины к окну.

– Нина первая начала, – проговорила она. – Но я, конечно, тоже хороша.

И она рассказала ему все про верховных жриц и как они перелезли через ограду бабушкиного сада и промчались через все остальные.

– Потом нам пришлось прятаться за бельем на веревке, – говорила она и тут увидела, что мистер Линн поднимается и неловко, суетливо отряхивает колени.

– О, привет, Лаурель, – сказал он.

В дверях стояла дама, которую Полли приняла за Нину. Теперь, вблизи, Полли бросилось в глаза, что Лаурель хорошенькая и пухленькая, а ее черный туалет явно очень дорогой. Волосы у нее были необыкновенные – легкие, летящие и непонятного цвета, то ли серые, то ли вообще бесцветные. Все это, а еще медово-приторная властность, которой так и веяло от Лаурели, подсказало Полли, что именно она – та самая, кому в наследство досталось почти все в этом доме. А по тому, как окостенело стоял мистер Линн, Полли поняла, что Лаурель еще и та самая бывшая жена, про которую он говорил. Полли удивилась, как ее угораздило принять Лаурель за Нину.