Госпожа Арьера, открыла дверь экипажа, вышла, оставив двигатель работать на холостом ходу. Один из солдатиков, охраняющий заборчик, собранный из хлипкого штакетника, недовольно покосился на неё.

— Подождите, — буркнул неприветливо, — сейчас на поле нельзя.

— У меня есть пропуск, — сообщила Тиль.

И сказала-то просто так, чтоб подразнить. Понятно же, никто её не пропустит. Кому какое дело до случайной дамочки, невесть зачем зарулившей на аэродром? Разбирайся с ней, а то и провожай — мороки не на пять минут, так всё самое интересное пропустишь.

— Подождите, — набычился мальчишка, отворачиваясь.

Тиль спорить не стала. Стянула кожаный шлем, краги[2], бросив их на сиденье, подняла защитные очки на лоб. Задрала голову, прикрывая глаза ладонью.

Самолёт оказался ближе, чем раньше. Он уже не походил на рыбку, скорее уж на атакующую кобру. Тупорылый корпус подмигнул стеклом кабины. Хвост поджался под брюхо, крылья выгнулись, сопротивляясь ветру — Арьере даже примерещилось, что она слышит натужный стон металла. И снова сердце чугунно ударило, замерев: вот-вот машина снесёт заборчик, проедет брюхом по стелящейся под бешеным порывом траве, а потом… Огненный шар?

Но самолёт, будто издеваясь, развернулся, словно через голову перекувырнулся, прижал крылья к сигаре корпуса, вытянул хвост, распушив четыре «пера» руля, и штопором ушёл вверх.

Он действительно не летал. Он играл: с ветром, солнцем, с безграничной глубиной неба.

— Псих! — выдохнул мальчишка-охранник. — Машины ему не жалко? Развалится же на таких-то виражах.

— Дурак ты, а Крайт асс, — авторитетно покивал второй, хмурый. — У него ничего не развалится.

— Вот сейчас твоему ассу и вставят по первое число, — злобно пообещал третий, высунувшийся из будочки, сильно смахивающей на деревенский нужник. — А вам тут чего надо? — рявкнул в сторону Тиль. — Убирайте экипаж от ворот, тут охраняемая зона, а не шапито с канканами.

— Может, не кабаре? — уточнила Арьера.

— Да по мне хоть храм! — гавкнул юнец. — А ну отвечать! С какой целью тута ошиваетесь?

— Хороший вопрос, — пробормотала Тильда, доставая из кармана жакета бумагу, — кто б мне на него ещё ответил.

Пропуск мальчишка изучал долго, вроде бы даже понюхал, потом второго — хмурого — подозвал.

- Чего-то я не слышал, чтоб спириты у нас опсихели, — проворчал, наконец, но листок вернул.

— Странно, что начальник аэродрома вам ничего не сообщил, — не удержалась всё-таки Тиль.

— А вот я сам ему доложусь! — пригрозил солдатик.

— Сделайте милость, — разрешила Арьере.

— Да ладно вам, — прогундосил третий, тот самый, что Крайта за его выкрутасы осуждал. — Давайте я лучше дамочку провожу. Только экипаж придётся всё же тут оставить.

— Тут так тут, — не стала спорить Тильда, потянулась, выключая двигатель, и захлопнула дверцу, — ноги разомну. А провожать меня не надо, знаю, куда идти.

Наврала, конечно, Арьере бравым охранникам — не знала она, ни куда идти, ни какой самолёт ей нужен. Спасибо, что мальчишки, сами того не ведая, подсказали. Машина приземлилась не так далеко от забора, на самом краю поля, у ангаров. Но внутрь её загонять не стали — спасибо Небу второй раз. Значит, не придётся ещё и с механиками объясняться.

Тиль, придерживая подол юбки — поле с зимы не успело просохнуть, сапоги увязали в грязи по щиколотку — подошла к самолёту, постояла возле крыла, чувствуя тепло нагретого металла. Вздохнула, обернулась, смутно надеясь, что её всё-таки кто-нибудь окликнет. Но кругом ни души не оказалось, лишь буро-серое поле с островками грязного снега, нереально яркое небо и силуэты машин вдалеке. Доктор пролезла под выпуклым брюхом самолёта, вытянула шаткую лестничку, не без труда отодвинула колпак кабины.

Панель управления, отделанная неуместно роскошным ореховым шпоном, пощёлкивала, словно остывающая печка. Кресло пилота привычно вздохнуло, принимая упругой жёсткостью. Локти так же привычно легли на подлокотники, пальцы сразу наткнулись на венчик переходника, убранного в кожаный карман. Тиль погладила солидный эбонитовый переключатель.

— Зачем я это делаю? — спросила шёпотом, но ответа, конечно же, не получила.

Может, потому и надвинула обруч на лоб, плотно прижав медные пластинки контактов к вискам, щёлкнула тумблером, откидываясь в кресле, закрыла глаза.

— Госпожа Тильда Арьере, доктор механо-психолог требует связи со спиритом, — сказала в темноту. И ничего — ни отклика, ни звука. — Код доступа… — и вновь тишина. — Код внутреннего доступа… Грег, ответь.

Может, Карт наврал, и здесь вовсе не спирит рыжего? Или она машины перепутала?

Доброжелательность — тёплая, но покалывающая, как грубая шерсть — нахлынула волной, заставив поёжиться. Всё-таки напрямую воспринимать чужие эмоции, пусть даже и позитивные, не слишком приятно.

— Хей-хей, малышка! — шепнула темнота.

Тиль скрутило, будто руки тряпку, отжимая досуха. Она даже вперёд подалась, хотела сорвать переходник, вырубить связь. Но только глубоко вздохнула, втягивая воздух носом, заставляя себя сидеть, как сидела.

— Тильди-тиль?

Голос был знакомый и в то же время незнакомый совершенно. Тембр тот же, интонации, даже лёгкое пришепётывание из-за неправильно выросшего зуба — всё такое же. И чужое. Будто говорящий старательно копирует то самое, памятное. И получается у него здорово, да не до конца.

— Называй меня доктор Арьере, Грег, — выдохнула Тильда, до боли в ногтях вцепившись в жёсткие подлокотники.

— Хорошо, доктор Арьере, — покорно согласился голос. — Но я всё равно дико рад тебя видеть, — добавил тут же, и ощущение чужого смешка щекоткой прошлось по позвоночнику. — Ты очень изменилась, знаешь?

— Ничего странного, я же живая. Это спириты не меняются.

Говорить ровно спокойно было невероятно тяжело. Нестерпимо горький комок забил горло, разламывал переносицу. Глаза жгло, будто под веки раскалённого песка сыпанули.

— Ну и что? Мне всё равно приятно. Я тут думал…

— Анализировал, Грег. Ты не можешь думать.

— Карту нравится, когда я говорю по-человечески.

Лёгкая обида улиткой проползла по шее, заставляя волоски дыбом встать.

— Я не Карт, Грег. И ты должен знать, что имитация эмоций спиритами таких машин, как твоя, не приветствуется. Ты сообщал об этом майору Крайту?

— Да, доктор Арьере, — вот теперь голос ответил так, как нужно: сухо, по-деловому и совсем не по-настоящему, а ощущение чужих чувств исчезло. — Но майор Крайт утверждает, что для него такой стиль взаимодействия эффективнее. Штатный меха-психолог дал соответствующие рекомендации и разрешения. Вы можете изучить результаты тестов, уровень вашего допуска это позволяет.