Конечно, легко госпоже Пернет говорить, будто красота человеческая не в лице, а в душе. Чем ещё себя утешить старой деве, которой уже двадцать пять стукнуло? А вот Тиль хотелось быть лёгкой, воздушной и изящной, как собственные часы. Ну или хотя бы походить на дорогую куклу вроде Мими — её-то эти детские одёжки ничуть не портили. Но приходилось мириться с жестокой реальностью.

Хорошо хоть Грегу не было никакого дела до нарядов и женских красот.

* * *

Наверное, сами кадеты предпочли бы ждать Тиль где-нибудь в другом месте, например, у ворот. Но благовоспитанные люди на то и благовоспитанные, чтобы своё мнение держать при себе и следовать правилам. Поэтому они и распивали чаи под строгим присмотром госпожи Пернет в гостиной пансионата.

Классная дама Тиль таким посетителям тоже не радовалась. Она уже не раз намекала дядюшке Берри, что молодым людям, пусть даже и родственникам, в заведении, предназначенном для девиц благородных кровей, совсем не место. А уж их друзьям там и вовсе делать нечего. Но Карт с Грегом навещали Тильду почти каждые выходные, частенько выводили гулять, а когда не могли вырваться из корпуса, подарки присылали. В общем, опекали, как умели.

Крайт — да и Мими тоже — подозревала, что прогулки и конфеты с цветами — это идеи Грега. Кузен без напоминаний, наверное, вообще моментально бы забыл о существовании родственницы. Но так это или нет, девушка не выясняла и, поскольку тоже считала себя благовоспитанной девушкой, мнение своё при себе же и оставляла.

Когда Тиль вошла в гостиную, Карт, понятное дело, её первым заметил. И тут же встал, умудрившись моментально аккуратно сложить салфетку, положить ложечку на блюдце, а чашку повернуть ручкой от себя — Тильда бы в этих церемониях моментально запуталась, а салфетку, конечно же, попросту уронила. Кадет коротко поклонился — дёрнул головой вверх-вниз.

— Добрый день, кузина, — прогавкал отрывисто.

— Хей-хей, малышка! — поприветствовал Грег, вставать не спешивший.

Зато он улыбнулся от уха до уха и рукой помахал. За что и заработал неприязненный взгляд госпожи Пернет. Салдофона Карта она ещё терпела, а вот манеры рыжего ей не нравились категорически.

— Господа, зачем так беспокоить себя? Вполне можно было обойтись без визита, через два дня всё равно бы увиделись, — чопорно заметила Тиль, натягивая перчатки.

Больше всего ей хотелось чмокнуть Грега в щёку, повиснуть у него на шее или сделать ещё что-нибудь такое же глупое, но приятное. К сожалению, при классной даме приходилось держать себя в руках.

— А через два дня мы не попадём на Выставку, — сообщил рыжий и как-то так выделил тоном слово «выставка», что сразу стало понятно — это событие с большой буквы, — надо пользоваться моментом.

— Но если у вас нет желания… — тут же встрял Карт.

— А что за выставка? — кажется, Тиль удалось вполне правдоподобно не расслышать кузена.

— Ты что, газет не читаешь? — вытаращился Грег. — Это же выс-тав-ка! Вся передавая техника, новейшие машины, да только Небо знает, что ещё! Представляешь, там…

— Молодые люди, я не думаю, что барышне будут интересны достижения прогресса, — заметила госпожа Пернет, тоже умевшая вежливо перебивать.

— Что вы, мне очень интересно! — запротестовала Тиль, не только не интересующаяся достижениями прогресса, но и побаивающаяся агрегатов, сложнее швейной машины. Впрочем, и её девушка никогда в глаза не видела. — Вы же знаете, мой отец был конструктором. А газеты об этом событии действительно много писали.

— Значит, решено, — хлопнул в ладоши Грег, вскакивая с дивана. — И поедем туда на трамвае! Слыхала о таком? Самоходный вагон! Как раз запустили к открытию выставки. Представляешь, он…

— Не волнуйтесь, госпожа Крайт вернётся к чаю. И, конечно, мы проводим её до дверей, — кузен, видимо, тоже решил продемонстрировать воспитание. — Но к сожалению, на трамвае нам прокатиться не удастся, боюсь, там слишком много народа. Придётся отложить до следующего раза.

— Я думаю, это разумно, — благосклонно кивнула госпожа Пернет.

А Тиль была готова собственный локоть укусить с досады: с одной стороны, очень, ну просто нестерпимо хотелось поехать в этом самом вагоне, чтоб насолить кузену вместе с воспитательницей. С другой же при одной мысли о железной коробке, которая ещё и сама двигается, под животом ледяной узел завязывался. И вот что важнее, страх или желание насолить?

— Правильно жить очень скучно! — провозгласил Грег, скроив страшную рожу и ровно, как портновскую линейку, складывая руку. — Госпожа Крайт, окажите мне честь.

— С удовольствием, — улыбнулась Тиль, беря его под локоть и поворачиваясь спиной к Карту.

Кажется, кузен на демарш ни малейшего внимания не обратил. Впрочем, за два года Тильда успела убедиться: её родственник обладал непробиваемой, просто-таки носорожьей шкурой.

* * *

Выставка действительно впечатляла даже, пожалуй, подавляла размахом. Тиль-то ожидала увидеть шатры-шапито, ну, может быть, какие-то наскоро сколоченные сарайчики, а тут!

Двух-, трехэтажные павильоны из стекла и стали, сверкали и переливались, будто россыпь гигантских кристаллов, хотя никакого солнца и видно не было. Головоломные конструкции выпирали гранями, тыкали в низкое небо пиками, выливались неожиданными стеклянно-каменными волнами на истоптанную землю. И всё это грохотало, гудело, железно чавкало, тоненько взвизгивало голосами зазывал, пускало пар и разноцветный дым, пахло раскалённым металлом, чем-то едко-химическим, а ещё слоёными пирожками, жареной рыбой и жжёным сахаром.

И толпы, орды, просто стада людей, даже с высоты собственного роста казавшиеся Тильде муравьями — так грандиозно было вокруг.

— Пойдём туда! — проорал Грег прямо на ухо, а показалось, что он шепчет, да ещё издалека, — в павильон воздухоплаванья, там самое интересное!

Тиль только кивнула в ответ, не веря в собственные силы перекричать шум. Безропотно позволила потащить себя за руку, хотя с большим удовольствием бы развернулась и убралась обратно в пансионат. Девушка оглядывалась и никак не могла уцепиться взглядом за устойчивое, незыблимое: всё вокруг двигалось, голова кружилась, перед глазами мелькали пятна, не имеющие никакого отношения к действительности.

Кто-то взял её за руку — не за ту, которую норовил выдернуть из плеча Грег, за другую, левую. Через перчатку Тиль почувствовала толстую ткань шинели и вцепилась в неё, плохо соображая, что делает.

— Так вам будет удобнее, — прогудело откуда-то сверху.

Девушка задрала голову, уставившись на кузена, возвышающегося тёмной башней. И загораживающего от толпы. Карт зыркнул на неё из-под козырька фуражки и ничего больше не сказал. Но почему-то стало спокойнее.

А потом шум и грохот стихли, не замолкли совсем, но будто отдалились. И только тогда Тильда сообразила, что они вошли в павильон, а вся сутолока осталась там, за стеклом. Здесь же было довольно тихо, как-то очень солидно. Но рукава Карта она всё равно не отпустила, потому что вдруг оробела, как в кабинете директрисы — уж больно много вокруг оказалось людей в форме: синей, голубой, тёмно-фиолетовой, почти чёрной, в общем, всех оттенков Неба.