Аксис Тэр был центром жизни Кундалы, но только Курган понимал, что это совсем некстати. В Аксис Тэре прочно поселилась горечь поражения, ведь когда-то он был кундалианской святыней, а теперь оккупация в'орннов осквернила его. Так вышло, что в'орнны расположились в двух самых священных местах города. Он как регент жил и работал здесь, в бывшем Среднем дворце, тогда как гэргоны превратили монастырь Слушающей Кости в собственный Храм Мнемоники.

Вообще-то Курган был страшно рад увидеть духовные раны, огромную боль в глазах кундалиан, которых пускали в город. Их унижения словно возвышали регента. Благодаря высоким технологиям и нововведениям в'орннов Аксис Тэр превратился в гудящий деловой город, который не признавал ни горя, ни страдания. Кундалиане то и дело поднимали мятежи, а Курган, пугая Олннна, лишь поощрял их. Он видел, каким отчаянием сопровождается создание элиты оборванцев-кундалиан, возникновение союзов, которые заключали бывшие противники, наспех сколоченных правительств в изгнании. Обрывки на первый взгляд невинной беседы, подслушанной на обочине рыночной площади, таили секреты, от которых бросало в жар и учащался пульс. Это была игра — раскрыть заговор, изобличить заговорщиков и арестовать их, когда они уже на грани успеха. А потом так приятно придумывать наказания за их преступления!..

За апартаментами регента тянулся длинный лабиринт комнат, коридоров, лоджий, еще не разведанных, оставшихся в первозданном виде со времен казни рамаханских владык, что когда-то там жили. Курган прошелся по комнатам, украшенным в изысканном кундалианском стиле, смысл и суть которого давно забыты. Теперь повсюду валялись кубки и тарелки, лежала пыль и висела паутина. Обломки неизвестной, канувшей в Лету культуры. Через слуховые окна, отверстия в вершине купола и открытые лоджии проступали меланхоличные краски осени. С фресок хмуро смотрели лица, а скульптуры за долгие годы оккупации потеряли свой смысл и значение. Подогреваемый ненавистью к отцу Курган долго и тщательно планировал собственное восхождение, ни на минуту не задумываясь о том, что, собственно, представляет собой должность регента.

Какой глухой казалась тишина после победы! Ему не терпелось стать регентом. С помощью Олннна Рэдддлина он придумал хитроумный план, который привел к тому, что отец и его бывший наставник, ранее союзники и друзья, уничтожили друг друга. Но теперь, когда мечта сбылась, каждодневная рутина управления планетой просто убивала Кургана. Как же Элевсин Ашера справлялся с толпой лизоблюдов? Да, у него получалось то, что никак не удавалось самому Кургану. И за это регент ненавидел Элевсина еще сильнее.

Приторный запах впитался в мебель и ковры. Курган был уверен — даже облицованные мрамором стены, если подойти поближе, источают затхлый запах смерти. Не в силах бороться с меланхолией, регент шагнул на незнакомый ему балкон, украшенный витыми колоннами и едва поблескивающей изразцовой балюстрадой. Перегнувшись через перила, он взглянул на город — вспышки ярких красок, монотонное жужжание звездолетов, шелест опавших листьев, переплетение улиц, тянущихся во всех мыслимых направлениях, головы прохожих: бритые или в шлемах — в'орннов и с пышными густыми волосами — кундалиан, гул голосов, запахи специй, масла, жареного мяса и раскаленного металла. Прямо под балконом прошла молодая кундалианка, нагруженная тяжелыми тюками. Длинные блестящие волосы спускались до самых ягодиц. Перекладывая тюки из одной руки в другую, девушка качнула бедрами, и волосы с плеча упали на спину. Курган почувствовал нарастающее желание. Ему очень нравились кундалианки определенного типа — единственное, что в нем было от отца. В'орнны, у которых вообще не было волос, считали длинные волосы кундалианок сильнейшим афродизиаком. Девушка повернулась к регенту лицом, и в памяти неожиданно всплыл образ кундалианки, которую они с Анноном встретили во время охоты. Из-за нее они с Анноном чуть не подрались, а Курган взял девушку силой.

Аннон был его лучшим другом, несмотря на неприязнь между их семьями. Или, возможно, они подружились так крепко и делили друг с другом все именно благодаря той неприязни. Ведь чувства протеста ни одному из них было не занимать. До памятного случая на охоте Курган считал Аннона довольно спокойным. Однако тогда надо было видеть дикий блеск в глазах друга. Он будто разом отбросил сдержанность и показал Кургану свое истинное лицо. Облокотившись о балюстраду, Курган вздохнул — молодая кундалианка растворилась в толпе прохожих. Мысли о девушке и Анноне вернули его к прошлой жизни, и регент снова впал в меланхолию. В таком настроении он страшно скучал по Аннону. Пока его друг был жив, Кургану и в голову не приходило, что он будет так по нему тосковать. То, что он стал лучшим другом Ашеры, было жуткой иронией судьбы. Отца в дрожь бросало от этой дружбы. Только Курган из детей Стогггула мог довести отца до такого бешенства. Маретэн оказалась другой. Она была тускугггун, женщиной.

Курган услышал, как кто-то позвал его по имени, но не отозвался. Более того, даже не пошевелился. Он ждал, пока гэргон Нит Батокссс сам подойдет к нему через тускло освещенные комнаты. Регент чувствовал приближение гэргона даже спиной — стоило тому пошевелиться, как по коже Кургана ползли мурашки. Он знал, что у них очень много общего. Кроме планов и амбиций, которые они тщательно скрывали друг от друга, оба были завоевателями, жившими за счет своих побед. Гэргона и регента окружали останки кундалианских чудищ, павших от прикосновения их ионных мечей; по одному мановению руки или прихоти каждого из них вершились судьбы целых народов и исполнялись любые желания.

Приглашая гэргона во дворец, регент преследовал сразу несколько целей. Во-первых, его появление вызывало переполох среди окружения, а Курган так любил щекотать их нервы, а во-вторых, от гэргона будто исходил аромат власти и секретов, которые, кажется, скрывались прямо под блестящей мантией.

Как жаль, что Курган не может терпеть именно этого гэргона, который в ипостаси Старого В'орнна был его учителем и воспитателем. Ему пришлось присягнуть Ниту Батоксссу, за что он себя ненавидел. Впрочем, долго соблюдать эту клятву Курган не собирался. Теперь, когда он стал регентом, надо нащупать слабое место в Товариществе гэргонов, чтобы впоследствии получить доступ к сокровищам новых технологий, которые они изобрели и ревностно хранили под семью замками. И в'орнны, и кундалиане корчились под ионной пятой гэргонов, чье господство Курган страстно мечтал низвергнуть.

Легко это не сделать, особенно с этим гэргоном, который держал правителя на коротком поводке. Нит Батокссс в ипостаси Старого В'орнна подготовил Кургана к регентству. Зачем? Что хотел от него гэргон? Курган прекрасно понимал, что без руководства и помощи гэргона он оставался бы просто шестнадцатилетним баскирским парнем и учился бы управлять семейным бизнесом.

— Ты не спрячешься от меня, — проговорил Нит Батокссс, входя в темную комнату, — и ты прекрасно об этом знаешь. — Темная экзомантия излучала свет. Отлично защищенный ее гибкими сплавами гэргон напоминал насекомое. — Ты опять один. — Покрытая броней рука гэргона угрожающе двинулась вдоль стены. — Увиливаешь от работы?

Батокссс не походил ни на одного гэргона Товарищества, по крайней мере из тех, кого знал Курган. Однако чем же Нит, собственно, отличался от других, не мог понять никто.