— Кажется, пациент скорее мертв, чем жив. Вас всё устраивает, или принести настой собачьего корня?

— Что? — все же заставил я собрать её лицо в фокус внимания.

— Если вам плохо, то он снимает опьянение. Универсальное противоядие доминиона, если вы не знали.

— Вы обещали излечить меня от реальности, — вспомнил я, продолжая внимательно изучать развернувшуюся баталию дирижаблей в кальянном тумане.

Мышь сняла с пояса щипцы и немного небрежно отряхнула угли. Вниз, сквозь серые корично-яблочные облака, посыпались мириады маленьких огненных светлячков. Рыжие точки летели вокруг развороченных павших кораблей, начавших немного теряться в густом дыму.

Я попытался сделать еще один глоток, но уже поднося бутылку ко рту, вспомнил, что она пуста. Тогда я затянулся кальяном. Дым стал тяжелее, а вкус — насыщеннее.

— Значит, собачий корень вам пока не нужен, — резюмировала трактирщица.

— Почему вы так добры со мной? В прошлый раз мне казалось, что я вам неприятен, — заметил я напрямик, не прекращая любоваться дымом.

— Я видела, как вы бросились на Танатоса ради своей подруги, — почему-то смущенно ответила Мышь. — И как вы пытались исцелить раненного товарища. У вас есть навыки лекаря?

— Да, я один из многих водных неудачников. Реген, снятие негативок, лёгкое заживляющее благословение… ерунда, в общем. Мне казалось, вы не любите пустотников? — попытался я продолжить разговор и чуть отодвинулся, намекая присесть, но трактирщица сделала вид, что не заметила этого.

— А вот поэтому я вытянула с вас целый золотой, продав никому не нужную настойку и пафосный кальян с дорогими грибами.

Я хмыкнул. Логично. Хоть и должно быть обидно.

— Может, расскажите что-то? Я заплачу, если вы просто расскажете мне… если не о Танатосе, то хотя бы какие-то основные советы новичку. К примеру, на ко й хрен вообще нужно это дурацкое разделение учеников с безымянными?

Трактирщица вновь смерила меня сочувственным взглядом.

— Боюсь, мой ответ тебе не понравится, — присаживаться Мышь не стала, но все же облокотилась о другой столик, что уже было добрым знаком. — Это что-то вроде отбраковки. Призывают иномирцев только для того, чтобы получить новых учеников, а такие, как ты, уж прости, просто побочный продукт. Неудавшиеся образцы. Ты бы лучше не о подруге думал, а о себе самом. Танатос — это не самый плохой вариант наставника.

— Кто он такой вообще? Зачем ему Ласка?

— С недавних пор, магистр. Один из правителей Доминиона, служащий лично Ректору. Основателю города. То, что Шестирукая Смерть выбрал самого опасного новичка — это было ожидаемо. Он помешан на сражениях и личной силе. Тип крайне жестокий и очень опасный. Считается одним из сильнейших в Доминионе, хоть и только заступил на свой новый пост. Но противник ему тоже нужен достойный. Тан не из тех, кто своей силой хвастает, вымещая её на слабых — он всегда ищет врага под стать себе, самого сильного. Но истинная сила Танатоса вовсе не в физических возможностях. Он прирожденный стратег и никогда ничего не делает просто так. Не зря за убийство занявшей место его наставника твари он был назначен одним из трех главнокомандующих города. Думаю, даже с тобой он поступил так с какой-то целью.

— Хорошо. А зачем ему Ласка?

— Полагаю, из неё будут делать беспощадное оружие, — пожала плечами трактирщица. — Вряд-ли его может интересовать что-то другое. Ты уж прости, но твоей подружке далеко до прекрасной принцессы. Скорей уж ей место среди фильмов ужасов.

— А что, бывает и по другому?

— Здесь и не такое бывает. В городе полным-полно нечистоплотных магистров и неадекватов. А ещё, чихар, мерлов, анархистов из хаоса, считающих себя избранными маньяков, а то и забредших из глубин мира клеток монстров. И пустотников, что порой пострашнее из всех. Твоя стихия распространяется, как чума… — трактирщица вдруг остановилась, и я напрягся.

За окном по-прежнему было темно, а шумная компания продолжала играть. Кажется, долгая партия подходила к концу.

— Слушай, ты ведь собираешься получить звериное имя и вернуть свою наву, верно? — каким-то чужим голосом проговорила Серая Мышь и меня почему-то пробрало ознобом от её слов. Так и казалось, что сейчас из её уст вылетят условия сделки на продажу души.

Ну, предположим, это угадать было не трудно. Моя история не уникальна, тот же Сайрис с Цианеей или Хеор с Литой. Все они станут, как и я, искать способы получить имя и статус ученика, чтобы вернуться к своим. Во всем этом мире нет никого ближе того, с кем ты выбрался из кровавой комнаты — эта поговорка возникла не на пустом месте.

— Мышка, слушай, а не хочешь сыграть с нами? Сегинус, говнюк, вырубился, а у нас игра в разгаре! Ну же, давай с нами, как тогда! Хватит хандрить, подруга! — рядом с моим столиком возникла та самая девушка с короткой мальчишеской стрижкой из компании игроков.

Мортис! До чего же не вовремя! Неужели нельзя было подойти хотя бы на несколько минут позже?!

После слов Мыши о будущем Ласки, спокойней мне намного не стало. Общество Танатоса и подобный путь развития способностей заставят ее еще больше замкнуться в себе, и возможно — развивать навыки проклятой стихии.

Сколько понадобится времени её синхронизации с пустотой, чтобы достигнуть той стадии, когда она превратится в кровожадного монстра?

— Может, в другой раз? — отказалась трактирщица, а затем поменялась в лице и добавила севшим голосом. — Ведь другой раз будет?

— Мы-ышка! Может, в последний раз видимся. — к короткостриженой лунной эльфийке присоединился еще и невысокий парень человеческой расы. Вот только его слова произвели обратный эффект. Лицо Серой Мыши словно бы стало под стать имени, серым.

— Ребята, а возьмите-ка вместо меня его? — внезапно предложила Мышь, ткнув меня в бок пальцем.

Парень и девушка переглянулись.

Черт, вот как это называется? Сначала вмешиваются в разговор, теперь это. Интересно, каковы мои шансы против этой пьяной компашки? Уровнем недалеко от меня ушли, а контроль краха реальности мало чем перекроешь, если накрыть область правильно. Вот только вместо урона у меня лишь встроенный чайник.

— Я не умею, — отказался я, стараясь скрыть раздражение.

— Так научишься, — трактирщица устало улыбнулась. — Заодно поделишься с ними своей историей, парень.

— А кто он вообще такой? — спросила темноволосая, начиная немного трезветь. Похоже, ей по душе я тоже не очень пришёлся.

— Добрый