Элла вздрогнула. Неужели действительно Сара? Значит, мужчина Джеф Элтхауз? А та женщина похожа, ну очень похожа, на Сару или, по крайней мере, на ее фотографии, которые дочь однажды откопала на чердаке. Кэлвин Дакос старался не упоминать о жене и не любил, когда говорили о ней. Но Сара была матерью Эллы, и разве дочь могла не интересоваться ее судьбой?

Допустим, это была Сара, тогда Джеф Элтхауз явно намного моложе, чем представлялось. Может, именно это так задевало отца? Значит, мать оставила папу ради мужчины, который по возрасту годился ему в сыновья?

— Нечего дуться, — вдруг нарушил тишину Данбар, выводя спутницу из тягостных раздумий.

Элла растерянно встретила его сердитый взгляд. Господи, отстал бы он от нее — им без того проблем достаточно.

— Я не сержусь, — ответила она, и это было чистой правдой.

Эллу занимали совсем другие мысли. Что делать теперь, когда мать будет где-то рядом? Интересно, знала ли Сара о смерти отца, и если да, то насколько это ее беспокоило?

— Нет, ты сердишься, — возразил Данбар. — В чем дело, Элла? Ты что, не понимаешь шуток?

— Ах, так это была шутка?

Только не принимайте меня за дурочку. Вот и Сол с сомнением посмотрел на отца.

— Почему тот дядя подумал, что вы женаты? — полюбопытствовал мальчик.

— Мне-то откуда знать? — Данбар раздраженно фыркнул, тем самым показывая, что возможная реакция жены ему не так безразлична, как реакция Эллы.

Если дети расскажут Селме, что их отец не без удовольствия подтвердил ошибку мужчины, та уж точно не будет в восторге. Тем более что диктатор семьи наверняка познакомится с Элтхаузом, поскольку стремится дружить с такими известными людьми, как он, а уж если тот окажется соседом…

— Полагаю, вам следовало исправить ошибку мистера Элтхауза, — заметила Элла, заранее предполагая, что именно ее выставят виновницей инцидента.

Данбар разозлился.

— Откуда мне знать, что ты ему наболтала? — перенес он с больной головы на здоровую, как и следовало ожидать. — Я не хотел поставить тебя в неловкое положение, вот и все.

Ну просто удивительно, как далеко могут зайти люди, лишь бы защитить себя. Элла уставилась Данбару в затылок с нескрываемым презрением. Ну, конечно, что ты для них? Всего лишь няня! Чего доброго, скажет, что именно она спровоцировала щекотливую ситуацию.

— Он хороший дядя, — сказала Кэй, посчитав, что слишком долго не заявляла о себе. К счастью, девочка чувствовала себя лучше, чем по пути в аэропорт.

— А ты откуда знаешь? — тут же отреагировал Сол. — Он сделал мне больно и обозвал меня. Я расскажу маме, что Элла его не остановила.

— Ты ничего не будешь говорить маме, — строго оборвал мальчика отец, посчитав, что не в его интересах позволить ребенку рассказать о происшедшем Селме. — Иначе я расскажу, что если бы не мистер Элтхауз, то ты бы превратился в фарш.

Сол поежился и промямлил:

— Нет, не превратился бы.

— Нет, превратился бы! — победоносно заявила Кэй. — Все равно, дяденька мне понравился. И Элле тоже.

— Господи, да я его и не разглядела как следует, — возразила няня, раздраженная тем, что ребенок догадался обо всем лучше своего отца. Краска залила щеки Эллы, что не укрылось от Данбара.

— Так все-таки, кто этот мужчина? — спросил он. — Ты мне так и не сказала. Что ты о нем знаешь? Вы вели довольно оживленную беседу, когда я выходил из здания аэропорта.

— Знаю его ровно столько же, сколько и вы, — ответила Элла, радуясь тому, что покраснеть еще сильнее невозможно. — Я даже не знала, как его зовут, пока вы не спросили. Наверное, еще один отдыхающий. Их полно на острове.

— Мм. — Данбар задумался. — Не думаю, что из отдыхающих. Разве что он отдыхает с самого Рождества. Невозможно так загореть за пару недель.

— О чем мы говорим? Какая разница! Элла не хотела не то что говорить, а думать о том типе, если уж на то пошло. Пусть высокий смуглый мужчина с мускулистым телом останется просто ее мечтой. Джеф Элтхауз — не ее мужчина. Игрок в поло, плейбой, груда мускулов, и к тому же похититель чужих жен… Одна надежда: этот человек никогда больше ей не встретится.

К тому времени, как они вернулись на виллу, Селма встала, успев сменить ночной наряд на просторную тунику и красиво уложить свои явно крашеные волосы. Сейчас она даже не напоминала страдающую мигренью женщину. Как же тепло и искренне выглядела их встреча с мужем!

— Прости, что не смогла встретить тебя, дорогой, — сказала Селма, поднимаясь из кресла-качалки, в котором нежилась на террасе под раскидистым деревом. Там была умиротворяющая тень, где только и можно укрыться от послеполуденной жары. Тень и океанский бриз — вот все, что могло спасти человека, не привыкшего к здешнему климату. Селма выглядела свежей, довольной и отдохнувшей.

— Ничего страшного, — улыбнулся Данбар, нагнувшись, чтобы поцеловать жену. Казалось бы, идиллия, но Элла чувствовала, что отношения супругов вовсе не так безоблачны, как оба хотели продемонстрировать.

— Дайте нам сок, — требовательно прозвучал голос Сола, уставшего смотреть на родителей, вознамерившихся исполнить сцену семейного благолепия. Мать недовольно взглянула на него.

— Прекрати ныть, — приказала она, — я распорядилась, чтобы Элла купила вам необходимое в аэропорту. Времени, надеюсь, для этого вам хватило. — Хозяйка взглянула на часы. — Вы должны были вернуться полчаса назад. Что, самолет опоздал?

— Она не купила мне попить, — ныл мальчик.

Отец перебил его:

— Вообще-то самолет прибыл вовремя. Багаж задержали, а у Эллы и без того хватило хлопот: Кэй снова стало плохо.

— О, — Селма посмотрела на дочь почти с неприязнью, — неужели опять?

— Именно, — подтвердил Данбар. — Так что у всех были свои заботы, правда, Сол? — Он со значением взглянул на сына. — А теперь бегите и попросите — как ее там? — нашу кухарку…

— Памела, — подсказала Кэй и заслужила улыбку отца.

— Отлично. Бегите и попросите Памелу дать вам попить.

— Элла может это сделать, — возразила Селма, прежде чем дети успели уйти, и снова опустилась в кресло. — Поскольку они явно устали, хорошо бы покормить их пораньше и уложить в постель.

— Ну, мамочка…

— Но я хочу поговорить с папой…

Дети попробовали выразить бурный протест, но Селма проигнорировала их крики:

— Ты тоже можешь лечь сегодня пораньше, Элла, — добавила она, обнимая мужа. — Ты мне больше не понадобишься. Мы с Даном проведем тихий вечер вдвоем. Господи, сто лет не оставались одни!

— Элла не ребенок, дорогая. — Данбар встал на защиту няни, хоть та меньше всего желала этого. — Элла, уложи этих сорванцов в постель, а потом присоединяйся к нам, ужинать будем вместе.