не только в выносливость, но и в ки тени и даже в ману. Бесконечная мана от эромагии, не это ли нагибаторство высшего разряда? Но вот минимальные системные требования были чудовищны.

Двести единиц силы воли, сложнейшее испытание даже для попаданца с естественным бафом на скорость прокачки характеристик. Для прокачки скрытности необходимо пару лет жить в тени и не показываться никому на глаза. А насчет эротизма я пока что даже не приблизилась к оптимальному методу прокачки данной характеристики.

Короче, я не стала спешит и выбирать себе усиление класса. Благо, что на этом уровне выбор можно было сделать потом, система не торопила. Но в целом условия просто жестокие, и получение класса займет у меня не менее нескольких лет жестоких тренировок.

Я отряхнула голову от мыслей и сконцентрировалась на задаче. Даже скользя по земле в виде тени, есть не малый шанс быть замеченной. Но безопаснее способа нету. Придется потратить почти всю ки тени на эту задачу.

Для начала решила двигаться только в тенях демонов. То есть, шагает демон в сторону нужную мне, сливаюсь с его теню и скольжу за ним. Если демоны заметят скользящую на земле черную кляксу, то это будет подозрительно. А прыжок сквозь тени не имел достаточным радиусом применения, чтобы двигаться только по нему.

За двадцать минут скольжения по такой тактике, я добралась до первой намеченной точке. В этой местности скопилось огромное количество демонов вокруг костров, на которых жарилось мясо. Я заметила, что мясо из человечины, и запах просто ужасный, но я не придала этому значения.

Скоро и демоны тоже не будут отличаться от своих жертв, и хорошенько зажарятся. К чести имперского клана, они хорошо доработали придуманную мною рунную вязь. Она вмещала в себе почти три тысячи единиц маны, что было невозможно провернуть с оригиналом.

Для понимания, не скажу, что это мощность ядерного заряда, но десяток таких дощечек смогут в легкую оставить безжизненным маленький городок с населением меньше сто тысячи.

Самый опасный момент, когда была реальная возможность быть замеченной, был момент установки мины. Находясь в форме тени, я не могла достать из пространственного оборудования мину и не могла ее установить. Да и сама установка не была простой задачей.

Нужно было установить мину хотя бы на высоте в один метр, для большего охвата целей для лучей света. Проблема была в том, что в лагере либо не успели, либо же вообще не планировали устанавливать палатки. До сезона дождей было еще далеко, так что все спали под открытым небом.

Единственным приемлемым решением стали скинутые кучи провизии и каких-то тряпок. Я честно даже не попыталась угадать для чего эти кучи мусора. Активируя отвод глаз на всякий случай и оставаясь в скрытности, я на миг выходила из тени и ставила таблички на местоположение.

К центру лагеря я не рискнула сунуться даже на сто метров, а лишь окружала ее своими минами. Центр уже не моя задача.

Только при установке предпоследней мины я поняла, что за грохот я слышала. Это приближалось основное войско. С центра вылетели десяток крылатых старших демонов. Не хочу даже угадывать, кого же они полетели чтобы встречать. Но это был шансом, и я, ступая по краю, используя частые прыжки сквозь тень пробралась в центр, пока там отсутствовали хозяева.

Если удастся заминировать место сбора в центре, то ни одна из мин не буде лишней. Наверняка Мюллер тоже ждал чего-то такого, и сейчас занят делом.

На свободной от снующих повсюду демонов были установлены несколько гигантских шатров. Я не удержалась и сунула голову в одну из крайних шатров. Под навесом были поставлены клетки. В основном в клетках были перепуганные девушки. Наверное, фуражиры демонов прорвались мелкими отрядами до ближайших деревень и собрали угощение для своих старших.

Но в одном из клеток были только дети. Примерно четыре десятка детей, до десяти лет. Все испуганно жались друг к дружке. Даже такая бессердечная сука как я, не смогла смотреть на это без слез.

Но что я могла поделать? Даже после взрывов мин, все высшие вряд ли будут уничтожены. И даже если я смогу спасти нескольких, взяв в пространство с измененным временем, это не обезопасит детей. Да и каким образом я буду выбирать, каких из них я имею права спасать. Да и если операция сорвется, таких детей станет намного больше.

Я знала, что ничем не смогу им помочь, даже если сорву операцию. Но от этого на сердце не было легче. Я просто не могла себя контролировать. Был бы у меня класс тени бездны, я смогла бы бороться хоть как-то за этих детей, а так…

Я положила одну из световых мин прямо в палатке с детьми. Пусть хотя бы умрут безболезненно, а не будут съедены заживо высшими демонами.

Вторую мину я установила на земле, поближе к палатке, и сразу же ушла оттуда, не обращая внимание на конспирацию. Я просто максимально быстро покинула лагерь. А оказавшись на безопасной дистанции, я просто упала на землю и начала плакать.

Это было невероятно сильным ударом по моей психике, видеть испуганных малышей и даже простых деревенских девушек, и осознавать, что ничем не сможешь помочь им.

Со мною такого раньше не было. Но после смерти своих детей в клане эльфов, я изменилась. Я пообещала себе, что не стану терять свою человечность и максимально буду стараться чтобы сохранить в себе порядочность. Видимо эти настройки глубоко впились в мое подсознание, поэтому мне сейчас так хреново.

После я встала и направилась в сторону крепости. Когда я добралась до него, Мюллера все еще не было, и я пошла уточнить у Ричарда, не знает ли он и причине его задержки.

— Он остался, чтобы если подвернется такая возможность, добить хотя бы парочку высших демонов.

— Тогда почему же он не поделился со мной своими планами. Я могла бы остаться и помочь ему. Да и мои врата похоти неплохо бы ему помогли.

— Поверь мне Мара, если бы ты зашла в центр вражеского лагеря, то ни за что бы не стала там применять свои навыки.

— Ты говоришь о пленниках?

— Видимо ты видела клетки старших демонов. Но думаю, ты не знаешь и не хочешь знать, что будут делать демоны с этими девушками и с детьми. Поверь мне, ты бы не выдержала такого представления и сорвалась бы. А Сарух слишком стар и черств. Он успел за свою долгую жизнь поведать всякого и