— Спагетти, если никто не возражает, — сказала Зинаида Васильевна. — Я не могу забыть, как было прекрасно, когда ты их готовил в Москве.

— Давай спагетти, Дани, — поддержала Шанталь. — Вкусно и быстро!

Пока Даниэль готовил спагетти, он предложил Зинаиде Васильевне постоять рядом и посмотреть, как он это делает.

— Смотри, Зин, все очень просто. Самое главное соус. И не забывай про травки.

— Я вроде бы все делаю как ты, но у меня никогда не получается так вкусно. Кажется, действительно просто, но все-таки должен быть талант.

— Да ладно тебе, — Даниэль скромно потупился. — Мы с родителями с удовольствием ели твои салатики и курицу. А как ты думаешь, я мог бы открыть ресторан в Москве?

Зинаида Васильевна несколько опешила от этого вопроса.

— Ты лучше напиши роман, — предложила она. — Напиши, как один искусствовед получил богатое наследство и открыл собственный ресторан. Он изобрел питание нового типа — каждый ел сколько хотел, но не толстел. Наоборот, становился стройнее и здоровее. В ресторане все было вкусно и дешево, и всегда стояла очередь перед дверью. Тогда конкуренты из зависти сожгли ресторан. А искусствовед написал об этом событии бестселлер с приложением целой книги рецептов. Он прославился на весь мир, и на огромные гонорары открыл новый ресторан…

— Нет, нет, ты лучше скажи не про роман, а про ресторан в Москве, — настаивал Даниэль.

Зинаида Васильевна задумалась.

— Если всерьез, Даниэль, я не думаю, что ты с твоим характером сможешь сейчас хоть в чем-то преуспеть в Москве. Тебя обязательно кто-нибудь погубит — или рэкет, или власть. Бандиты требуют свою долю, и если ты им исправно платишь, они тебя не трогают, даже защищают от других бандитов. А власть наша непредсказуема и невменяема. Она постоянно нарушает свои же собственные правила. — Зинаида Васильевна добавила с грустью: — А ведь как хорошо, как приятно жить, когда государство тебя защищает. Вот тогда чувствуешь себя патриотом и веришь, что это действительно твоя власть, твое государство. Ты, Даниэль, вообще чересчур хрупкий человек, ты слишком тонко организован для нынешней российской, как говорит Шанталь, «риэлити».

Но, правда, ты еще молодой и, может быть, в будущем…

Даниэль и Шанталь разом захохотали.

— Да ну вас, — немного обиделась Зинаида Васильевна, — я серьезно говорю, а вы «ха-ха-ха»…

— Это джоук! — смеясь, сказала Шанталь. — Нам только не хватало в Москве ресторан иногурировать. Интересно, на какие мани. Мы все-таки респонсабельные люди. Вот если бы Даниэль вернулся в свою компьютерную фирму, тогда мы были бы богаты. Они до сих пор готовы его ангажировать в любой момент.

— Не хочу, — замотал головой Даниэль. — Я уже решил, что буду заниматься искусством.

Ели потрясающее спагетти под каким-то итальянским соусом. Зинаида Васильевна и Даниэль запивали красным вином. Шанталь не потребляла алкоголь ни в каком виде. Рядом с ней стоял большой графин с водой из-под крана — осталась привычка от двухгодичной французской жизни в Нанте запивать любую еду простой водой. Отец Шанталь до переезда семьи в Германию работал в Нанте в одной химической фирме.

Потом все трое до одурения играли в дурака — до такой степени, что на карты стало противно смотреть. Даниэль предложил прогуляться по деревне и выпить отличного пива в местной пивнушке на берегу моря. Шанталь начала позевывать, и Зинаида Васильевна подумала, что она сейчас начнет протестовать. Но, немного поколебавшись, Шанталь неожиданно согласилась.

— Я вас, дамы, приглашаю, — сказал Даниэль. — Мы с Зинаидой пивка попьем, а тебе, Шанталь, я куплю большой бокал… Ну скажи, скажи, Шанталь, какого сока ты хочешь?

— Памплемуса, — уверенно сказала Шанталь.

Пока шли по главной, почти не освещенной деревенской улице, Зинаида Васильевна убедилась, что Даниэль говорил правду. Все трое бесстрашно заглядывали в окна без занавесок, ибо никого вокруг не было и никто не обращал на них внимания. Почти в каждом голом окне светился экран телевизора, перед которым застыли отраженные его светом людские профили.

Насколько пусто было на улице, настолько же многолюдно оказалось в пивной. В шумном, заполненном народом заведении у всех троих моментально испортилось настроение. Два недавних страхолюда из БМВ и с ними еще один короткий толстячок чрезвычайно мирного вида, сидели за столиком около окна. Первым побуждением было встать и уйти. Но, переглянувшись, все трое почему-то этого не сделали, а сели за свободный столик у двери. Белоглазый и криминальный тут же заметили вновь прибывших. Секунду они смотрели в их сторону, потом отвернулись. Ничего страшного не произошло, неприятное ощущение, поразившее всех сегодня днем на паркинге, не повторилось. И они облегченно вздохнули.

— Я принесу напитки, — сказал Даниэль. Он встал и направился к стойке бара.

— Не ходи, Дани, — попыталась удержать его Шанталь, — сейчас гарсон прибежит.

Но Даниэль уже пробирался к стойке. Всегда так — боится, а лезет в самое пекло. То же самое было в Москве в октябре 1993 года — ужасался, но каждый день бегал к Белому дому, а потом рассказывал, какие там разыгрывались кошмары.

Даниэль прошел мимо недавних знакомых, почти касаясь их столика. Зинаида Васильевна и Шанталь увидели, что он возле них задержался. Это толстячок его остановил и стал о чем-то спрашивать. Даниэль отвечал, улыбаясь и кивая головой. Белоглаз и криминал внимательно разглядывали Даниэля. Когда Даниэль шел обратно с двумя кружками пива, криминал довольно громко обратился к толстячку с какими-то словами, но из-за шума Шанталь и Зинаида Васильевна не разобрали, что он сказал. Белоглаз вдруг резко вскрикнул по-русски, обращаясь к своему короткому спутнику: «Сиди и молчи!» Криминал мгновенно сел прямо и застыл. Толстячок давно уже неподвижно сидел, опустив голову. На мгновение многие посетители пивной обратили на всю компанию внимание. Но тут же гул возобновился.

От этого возгласа Зинаиде Васильевне стало не по себе. «Это наши! Жуть какая, никуда от нас не скроешься!» Она не на шутку огорчилась.

— Вы слышите? — удивленно произнесла Шанталь, понизив голос. — Кажется, это ваши компатриоты. Вот увидите, сейчас Даниэль начнет свои охи и ахи.

Даниэль с необыкновенно испуганным видом, качая головой и шевеля губами, поставил кружки на стол.

— О чем ты с ним говорил? — спросила Шанталь.

— Ой! Ой! Сейчас, — забормотал Даниэль. — Сейчас принесу сок.

Он снова направился к стойке, деланно улыбнулся бармену и возвратился со стаканом сока. Натянутая улыбка немедленно слетела с его физиономии. Он зашептал скороговоркой:

— Это родственник нашего соседа по даче ван Густена. Я его первый раз вижу. А он сказал, что запомнил меня, когда мы с Вольфгангом приезжали. Мы действительно заходили к ван Густену, но я этого человека не помню. Этот родственник говорит, что приехал из Брюсселя. Он спросил меня, почему родители не приехали. Я говорю, они в Японии. Он хотел со мной еще поговорить, но боялся этих…