– Почему Стас? – Я присаживаясь на корточки и целую его в пухлую щечку. – Может, это она?

– Нет, – упрямится Гарри. – Стас! Он меня вчера обижал на улице. И я хотел его побить.

– Хм… – задумываюсь я. – Ты раньше называл все игрушки Динами...

– А теперь буду называть Стасом!

Вечером сходим на площадку, посмотрю, что там за мальчик. Похоже, дело не только в красном ведерке, синей лопаточке и неподеленной территории в песочнице. Не удивлюсь, если замешана ревность к Дине. Это девочка, которая Андрею очень сильно нравится.

– Супер, Дрю! Вот и мама.

Я замечаю в дверях довольную Ласку, которая уже натягивает на себя джинсы и джемпер.

– Пост сдал, – улыбается она во все тридцать два зуба.

– Всё? Сбегаешь? – улыбаюсь в ответ, наблюдая за Настей.

– Да, до работы доеду. Буквально туда и обратно. А то с утра уже весь телефон оборвали.

Я отхожу в сторону, решив вечером огорошить Настю «приятными новостями», что завтра они с Андреем поедут со мной на тренировку. Гарри нравится проводить время с детьми и кататься на коньках. Вот и совместим приятное с полезным. Бог даст, ничего не сломаем. Ни себе, ни окружающим людям.

Ласка убегает по своим делам, а мы с Андреем идем в детскую. Меня со вчерашнего дня не отпускает любопытство, что же такого он там натворил. В комнате погром – ничего необычного, а вот из нового – обои разрисованы черным маркером. Черный – наш любимый цвет. Рисовал Андрей от души, это сразу заметно.

– Это что такое, сынок? – киваю на его художества.

– Настя краски не разрешала брать, – хмуро отвечает он, услышав строгие нотки в моем голосе. – А я хотел рисовать. – Упрямо топает ногой.

Я едва сдерживаю улыбку.

– А оттирать как будем?

– Никак. Мне понравилось рисовать стоя, а не сидя за столом. И вон там, – показывает Гарри на противоположную стену, – я еще не дорисовал.

Н-да. Наверное, с ремонтом пока и впрямь повременим. До совершеннолетия Андрея.

– На площадку хочу, – говорит он, наблюдая, как я поднимаю одну из машинок с пола, не отводя глаз от его художеств.

– Окей. Собираешь игрушки, и идем. По рукам? – предлагаю я.

– Я не хочу собирать игрушки. – Андрей опять хмурится.

Я молча подтягиваю к его ногам пустую коробку и выхожу из детской. В противном случае останемся дома, а с Диной будет играть Стас. Даже не приходится это озвучивать: Андрей иногда понимает всё по одному моему взгляду. Не знаю, как Ласка, но я ходы этого маленького манипулятора давно научилась просчитывать наперед. Со мной эти трюки и топанье ногами не прокатят.

Пока разбираю вещи и звоню Ульяновой, Андрей копошится с игрушками и при этом над чем-то громко причитает. Я не удерживаюсь от соблазна и, включив камеру, подкрадываюсь к детской, снимаю его на видео.

Через сорок минут Андрей довольный вышагивает по улице в новом чистом костюмчике. Нагулявшись, он тащит меня в ближайшее кафе, чтобы поесть пирожных. Ласка присоединяется к нам в процессе пиршества. Мы обсуждаем с ней завтрашний график и, сойдясь во мнении, что они с Андреем проведут со мной время на катке, идем домой.

Больше всех подобному раскладу рад Андрей, мы же с Настей опасливо переглядываемся, про себя думая о том, как бы после катка не мчать в травмпункт.

– Спорим, он будет как шар в боулинге разгоняться на коньках и мчаться в толпу? – шепчет Настя так, чтобы Андрей не услышал.

– Зато таким образом его можно обучить счету, – подхватываю я. – А говорила, что ты не прирожденный воспитатель. Главное, индивидуальный подход! – Толкаю рычащую Настю в бок.

Однако в каждой шутке есть доля правды. Нужно попробовать провести эксперимент с игрушками. Вдруг так Андрей действительно быстрее выучит цифры?

Поднявшись в квартиру, я иду в ванну купать маленького чудика, а потом несу его в кровать. Андрей показывает пальцем на любимую книжку про собачку Соню и заразительно зевает. Я и сама дико устала за этот длинный день.

– Три сказки, – сонно бормочет он и обнимает меня за плечи, целуя в щеку.

Я готова растечься лужицей на кровати, когда Андрей такой нежный. Глажу в ответ его мягкие волосы и читаю сказку, пока он не засыпает, а потом иду на кухню, чтобы выпить лекарства.

– Алёна, я тебе должна кое в чем признаться, – вдруг говорит Ласка, включая электрический чайник.

Я наливаю в стакан воды и сажусь на стул. Фокусирую на Насте взгляд, устало подперев рукой подбородок.

– Ну.

– Мне… вчера звонил Гончаров, – сипло выдыхает она, наблюдая за моей реакцией. – До тебя он дозвониться не смог.

– И что хотел? – сухо уточняю я.

– Предупредил, что Янис вернулся в Россию и интересовался тобой. Тем, что стало со Слуцким, и твоим салоном. Похоже, Багдасаров еще не в курсе, что ты сменила фамилию и всё распродала…

Я задумчиво кусаю губу, пока не зная, как отнестись к этой информации. Нет, Гончаров, конечно, молодец. Ничего против его звонка и предупреждения не имею. В свое время он оперативно помог с оформлением всех бумаг по продаже салона и магазина, да и со Слуцким решил вопрос, как и обещал. Но мне все равно неприятно общаться с Костей, потому что он был свидетелем той ужасной сцены в клубе и с его помощью я закончила отношения с Яном. Вроде бы поблагодарить должна, а по сути, и не за что.

– Алёна? – зовет Настя, трогая за плечо, и я вздрагиваю. – Всё нормально?

О встрече с Багдасаровым я решила ничего не рассказывать Ласке. И Нелли попросила молчать. Все мои переживания давно в прошлом. Пусть там и остаются.

– Не бери в голову. Если Янис появится, то чисто утолить любопытство. Наши пути разошлись. – Тянусь к обезболивающему, потому что опять начинает ныть живот. – Закроем эту тему, хорошо?

Настя шумно вздыхает, переводя озадаченный взгляд на мои таблетки.

– Что с анализами?

– Получше, – коротко отвечаю я, чувствуя, как распирает грудную клетку после новых упоминаний о Янисе, и перевожу тему: – Как успехи с твоим участием в конкурсе?

– Через два месяца поедем в турне. Мне обещают заплатить хорошие деньги, – делится Настя своими успехами, а я удовлетворенно киваю.

– Два месяца? Представляешь, как Андрей обрадуется, что отправится с тобой в путешествие? – спрашиваю как можно ровнее, сдерживая ехидную улыбку.

– Не смешно, Алёна! У меня аж мурашки выступили от ужаса, что проведу с ним одна два месяца, без помощи, да еще и в чужой стране. – Настя смотрит на меня округлившимся глазами и показывает свою правую руку, на которой встали дыбом светлые волоски. – Завтрашнего похода на каток будет предостаточно для моей нервной системы, – чеканит она последние слова.