Ася распускает светлые волосы, становясь всё больше похожей на подростка. Ей было двадцать три — на год старше меня — а выглядела от силы на пятнадцать. Ну, на тех пятнадцатилетних школьниц, которые уже с шикарной фигурой и популярными мальчиками встречаются, но всё ещё дети.

— Отличный план.

— Ларина, бегом к Игорю Михайловичу, — мимо пролетает администратор, улыбаясь.

Все косятся на меня. Шеф редко кого вызывал к себе на ковёр, а значит всем было интересно, что я натворила. Соседка обеспокоенно взглянула на меня. Мы никогда не обсуждали с ней, но она знала о том, что шеф периодически просил меня об «маленькой приятной услуге».

От которой я не могла отказаться.

Арина

Ася с сочувствием подтолкнула меня в сторону кабинета. Мне казалось, что ноги мои превратились в желе, а внутри всё сжалось в тугой комок. Пять метров до двери казались непосильным расстоянием. В голове била мысль уйти, убежать, отказаться от всего.

Не хочу туда, не могу. Пора было привыкнуть. Игорь не был ужасным человеком. Лет сорока, с лёгкой сединой, обаятельный и заботливый. Постоянно спрашивал, не нужна ли мне какая-то помощь или лишний выходной с сыном. Я всегда отказывалась, зная, что потом он попросит за это специфическую плату. В глубине души я ненавидела его за то, что он делал со мной, но так же была благодарна за спасение, когда остальные бросили.

Мы познакомились через несколько недель, как отец выгнал из дома. Лучшая подруга Яна приютила у себя на первое время, я скиталась от неё к Данчику и его друзьям, которые могли пустить переночевать. Я не могла найти работу лучше, чем раздавать листовки. Платили сразу, но этих денег не хватит на съём комнаты, что говорить о покупках для малыша.

Поэтому в какой-то момент я просто разревелась посреди парка. Сидела на лавочке, сжимала рекламки и плакала, стараясь успокоится. Я не знала, что на меня нашло, просто слишком устала держаться.

— Можно? — возле меня присаживается мужчина и тянет руки к листовкам. — Очень уж очень интересное предложение… услуг маникюра.

Я вмиг затихаю, косясь на незнакомца. Он в дорогом костюме, с модной стрижкой и белоснежной улыбкой. Красивый. Слишком красивый мужчина и от этого мне ещё страшнее.

Я отодвинулась от него, крепче сжимая рекламки. Не понимаю, что ему нужно от меня? Такие не гуляют по паркам, особенно в таком районе, не интересуются акциями дешевого салона. У меня начинается паника, когда я не понимаю что таким нужно от меня.

— Я думал листовки для того, чтобы их раздавать, — дрожащими пальцами протягиваю ему и вздрагиваю, когда его пальцы соприкасаются с моими. Нужно убиться отсюда. — Не расскажешь, что заставило тебя плакать?

— Не твое дело, — огрызаюсь, стараясь использовать раздражение как подпитку смелости.

— Я не могу оставить ребёнка в беде.

— Я не ребёнок! — он выводит меня из себя, заставляя хмурится. Зато больше нет порывов расплакаться. — Мне восемнадцать.

— Хорошо, не-ребёнок, что тебя расстроило?

Я не знаю почему, но просто выпаливаю все свои проблемы на этого незнакомца. Может потому, что это всё сидело во мне так долго и хотелось пожаловаться и чтобы пожалели. Но я не могла говорить об этом с подругой, она и так помогала слишком много. А Данчик… Нет, только не с ним. Он парень лучшей подруги, нечего его грузить.

Мужчина молчит всё это время, не перебивает, не отчитывает и не поддерживает. Просто слушает мой рассказ.

— И я просто пытаюсь выживать, но я не была готова к такому.

— А что, если выживать больше не придётся? Я могу давать тебе деньги на квартиру, еду и коляску, на всё, что понадобится. Я мог бы помочь тебе, Арина.

— Мне… — я себя заставляю прикусить язык, можно было отмахнуться и гордо уйти. Но помощь мне действительно нужна. — Что мне нужно будет делать? Я не настолько наивна, чтобы верить в доброту случайного прохожего.

— Не только красива, но и умна, — он осматривает меня, словно не видя перепуганного взгляда. — А на что ты готова, чтобы обеспечить себя и ребёнка?

Я не говорю «всё, что угодно». Слишком многое скрывается за этим словом и слишком много власти дало бы мужчине.

— Не переживай. От тебя нужны всего лишь маленькие приятные услуги.

Судя по потемневшим глазам, он попросит не о помощи по дому или выгуле собак.

Воздуха не хватает, хочется убежать. Но уже знаю, что соглашусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Арина

Игорь тогда не солгал. Он оплатил мне учебу в университете на год вперёд, покупал всё необходимое и постоянно заботился. Первое время он даже не появлялся, давая мне время прийти в себя от осознания, что именно он хочет от меня. А затем положил в лучшую больницу в городе и попросил о первой услуге. А затем ещё об одной. И ещё.

Он оплачивал каждую просьбу, я чувствовала себя продажной твраью, но не могла отказать. А одной ночью отвёз в новостройку, показав квартиру на последнем этаже.

— Та, где я живу, тоже хорошая.

— Та съёмная. Не люблю съёмные. А эту я купил.

— Она твоя? — красивая, неплохо обставленная и с отдельной детской.

— Нет. Твоя, — и кидает мне договор на покупку. Не хватает только подписи. Моей подписи.

— Это слишком. Игорь, ты и так полностью обеспечиваешь…

— Деньгами я плачу за твои услуги. А квартирой покупаю твою верность.

Именно тогда я поняла, что приняв его условия, я никогда не смогу уйти. Я поставила подпись в договоре покупки квартиры, но чувствовала, будто соглашаюсь на сделку с дьяволом.

Прошло практически пять лет, как я попала в зависимость от этого мужчины, но каждый раз, заходя в его кабинет чувствовала себя худшим человеком в мире.

— Арина, проходи, — улыбается, рассматривая меня. — Я соскучился.

Я закрываю двери, поворачиваю замок и чувствую, как внутри всё сжимается. И усаживаюсь в кресло, стараясь собраться. Ничего страшного, ничего. Просто пару часов и на счету будет кругленькая сумма, которой оплачу садик сыну.

— Ты напряженная какая-то.