Ему не удавалось избавиться от чувства тревоги. Минда не сводила с него цепкого взгляда. Лифт приехал, и железные двери распахнулись. Первой вошла незнакомая девушка. Рейден и Минда двинулись вслед за ней.

Ангела не мог заставить себя сделать шаг в сторону лифта. Тело его оцепенело, дрожь сковала каждую мышцу, а все внутри кричало, что это билет в один конец.

– Ребята! – крикнул он. – Не заходите туда!

– Что? – слегка возмутилась Минда. – Почему?

– Давайте дождемся другого или пойдем пешком…

– Ты шутишь? – Рейден развел руками. – Что с тобой происходит в последнее время?

Неожиданно Минда схватила его за руку и оттащила от лифта.

– Какого?!

– Делай, что он говорит, – совершенно спокойно произнесла она и встала рядом с Ангелой.

– И вы, девушка, тоже выходите! – Эрар кинулся к пассажирке.

– Что, простите? – спросила она, откидывая накрученные кудри за плечо.

– Нам нужно… – Ангела заскочил в лифт и вцепился в девушку, когда двери закрылись, заключив их в железную тюрьму. Холодный пот стек по лбу парня. Он кинулся к кнопкам.

– Ангела, ты меня слышишь?

– Рей! – Эрар прильнул к двери. – Я вызвал аварийную службу.

– Мы тоже! Только не вол…

Дверь дернулась, и сердце Рейдена вместе с ней. Стенки лифта зловеще задрожали, и Ангела почувствовал: произойдет нечто ужасное. Незнакомка завизжала от испуга и вжалась в угол, еще больше паникуя.

– Ангела! – звали его друзья.

Эрар не слышал их. Уши заложило от нескончаемого грохота. Так длилось еще несколько секунд, пока шум не оборвался. Крики девушки перешли во всхлипывание. Но не успели пленники перевести дух, как почувствовали давление и услышали противный металлический скрежет снаружи.

В голову Ангелы пришло только одно объяснение: они падали.

Свет начал рассеивать затянувшуюся тьму. Ангела отходил ото сна. Он не чувствовал тела, того словно не было. Где-то в стороне слышались чьи-то голоса, но Эрар не нашел в себе сил повернуть голову к источнику звука.

– Это невозможно, – сказал женский голос.

– Именно так, мисс Анна, – ответил бездушный мужской голос.

Головная боль не дала дослушать диалог. Глаза закрылись, и Ангела снова погрузился в сон.

* * *

Новая тьма была иной – знакомой и приятной. Это ночь сменила жуткий день.

Тяжелые веки не желали подниматься. Силы прилили к Ангеле, и он пошевелил задеревеневшими пальцами, после чего повернул голову в сторону. В темноте различалась фигура человека, сидевшего в кресле рядом.

«Спит», – заключил Ангела, пытаясь угадать, кто же это мог быть.

Он предпринял слабую попытку сесть на кровать, но она обернулась острой болью в теле, сопровождающейся болезненным мычанием.

Некто в кресле дернулся и повернулся.

– Ты очнулся? – это был молодой мужской голос.

– Рей? – предположил Ангела, и, судя по тому, что не последовало отрицаний, оказался прав. Рейден сел перед ним на корточки.

– Боже, какой же ты идиот! – Он бросился на друга, придавливая его к кровати.

– Больно! – выкрикнул Ангела. Режущая боль атаковала с удвоенной силой.

– Прости. – Красс отстранился.

– Я ведь в больнице? Что случилось?

– Произошел сбой в системе лифта, и вы стали падать, – ответил Рейден.

Ангела начал вспоминать некоторые детали случившегося. Тело пробрала ледяная дрожь, когда перед глазами вновь предстали закрывающийся лифт, напуганная до слез девушка и кнопки, на которые он от страха нажимал без разбору.

– А как же?..

– Ей повезло меньше, – признался Рейден с наигранным сожалением.

– О нет! – Эрар представил раздавленный труп несчастной. – Я мог ее спасти…

«А ведь за пять минут до смерти она ходила по магазинам, строила планы на завтрашний день, на будущее, мечтала. Теперь она уже никогда не воплотит все это в реальность».

После такого начинаешь больше ценить жизнь, ведь отчетливо осознаешь, как много потеряешь, если с тобой вдруг произойдет несчастье.

– Ты ничего не мог сделать, – твердо произнес Рей. – То, что ты выжил, врачи иначе как чудом назвать не могут. Поразительнее всего, что у тебя нет ни одного перелома. Единственное… – Он замялся. – Почти все твое тело покрыто порезами.

– А все думаю: почему не могу двигаться? – глухо произнес Ангела.

– Со временем раны затянутся, но могут остаться шрамы. На руках и ногах они будут не особо видны и со временем сольются с кожей, но на животе и груди – не хочу пугать тебя – вряд ли.

– Ничего, одним шрамом больше, одним меньше… – Эрару хотелось разрядить обстановку и позволить почувствовать облегчение не только другу, но и себе.

– Прекрати! – голос Рейдена стал резче. Он подвинулся к Ангеле, будто сквозь ночную пелену пытался разглядеть изумрудные глаза друга. – Ты чуть не погиб, потому что я начал с тобой спорить. Ты бы успел вывести ту девушку, и все бы обошлось, но… – его голос заметно охрип, и он сжал кулаки. – Это я во всем виноват.

– Рей, – прошептал Ангела и взял его за руку. – Все хорошо, я ведь выжил.

– Но как тебе это удалось? Как удалось предвидеть, что произойдет падение лифта?

Глубоко в душе Эрар знал ответ на этот вопрос, но он был настолько нереальным, что выразить его словами не представлялось возможным. Это как когда задумываешься о сотворении вселенной, представляешь ее красоту и чувствуешь, что вот-вот сможешь объяснить необъяснимое, рассказать о том, что находится за гранью видимого, но слов, с помощью которых ты мог бы это сделать, просто нет. А потом мысль теряется, и тебя вновь тревожат лишь проблемы сущности бытия.

– Мне стало нехорошо, и я не захотел заходить в лифт.

– С тобой вообще происходят необъяснимые вещи. – Рейден встал было с кресла, но сел обратно.

– Что такое? – спохватился Ангела.

– Если честно, чувствую себя плохо в последнее время, – прошипел Красс, вцепившись в мягкую обивку кресла. – Я пойду, а ты отсыпайся. – Он направился к выходу из палаты, но, когда уже потянулся к ручке двери, остановился и, не оборачиваясь, тихо произнес:

– Я очень рад, что ты жив.

Усатый врач в ослепительно белом мятом халате распахнул дверь и важно вошел в палату, где мирно беседовали Ангела и Рейден. Увидев мужчину, чьи глаза блестели в предвкушении разговора, друзья уставились на него в ожидании. Врач остановился, оглядел парней сверху вниз, строгим видом демонстрируя свое превосходство. Затем откашлялся и тоненьким голоском затараторил: