— Да. Увы, борьба порой принимает неожиданные формы, — пожал плечами клирик. — Но, по сути своей, да. Наш орден занимается именно этим.

— Я хочу в ваш орден, — ответил парень, обводя двух напарников твердым взглядом.

— Погоди, не спеши. Хорошо, что у тебя есть желание, но выбирать наш путь… Нельзя сделать выбор, не узнав всех вариантов, — ответил Снек. — Ты должен понять, что это не единственный путь, по которому ты можешь отправится.

— Ты можешь обратиться в коллегию магов, — нехотя произнес Гош. — Эти самоуверенные идиоты тоже владеют силой. Они способны повелевать огнем, водой, землей и ветром.

— Про свет и тьму забыл.

— Не забыл. Просто магов света среди них всего два, да и те… В общем. Там тоже есть кому тебя обучить и натаскать в борьбе с темными силами, если ты, конечно, задался именно этой целью, — пояснил воин. — И я не могу сказать, что учат они хуже или… или другому. Да, основы у нас, конечно, разные. Но самый главный фактор тут в…

— Мировоззрение, — вмешался Снек. — Коллегия магов, да и вообще все из их стана имеют права, равные правам дворянина. Они подчиняются только королю и его указам. И это право, считать себя равными дворянам, оно развратило души этих людей. То самое искреннее начало, направленное на то, чтобы гвардия короля, да и сама страна стала сильнее, превратилось в бич, что хлещет по спине королевства.

— Об этом рано, — произнес Гош, остановив друга. — Он сам все увидит со временем.

— Да… да, прости, — друг кивнул и продолжил: — Ты прав. Об этом ему еще рано. Но главное, что ты должен понять — путь Янтарного света не один. Ты можешь стать магом и учиться у повелителей стихий. Ты станешь равным дворянином. О деньгах, славе и положении в обществе никогда беспокоиться не будешь. А можешь отправиться с нами и после того, как все уляжется.

— Денег не будет, еда не всегда. Бабы… — тут Гош взглянул на Снека. — Только если сам подсуетишься.

— Да, в дворянском обществе на нас смотрят как на грязь. Если бы не наша сила и принцип неотвратимости возмездия, то с нами обращались бы как с чернью, — добавил клирик. — В общем, по большому счету, кроме силы и навыков борьбы с тьмой, наш орден предложить-то толком ничего не может. Выбор, мягко говоря, для многих стал бы очевидным. Либо ты отправляешься с нами и терпишь все невзгоды, либо пытаешься прорваться в коллегию магов и получить разрешение на обучение. С твоим даром, я думаю, у тебя не возникнет проблем.

— Чем больше блага, тем меньше дела, — ответил Арифей. — Я за свою недолгую жизнь трижды видел церковников, которые приходили к нам. Один раз лечили, второй раз звали в служители. Третьими были вы. Что-то я не слышал, чтобы маги ходили по деревням и кого-то лечили.

— Боятся чернью испачкаться, — фыркнул Гош.

— А если так, то какой смысл в силе? Зачем она, если они от тьмы людей не защищают? Зачем она нужна им?

Снек глубоко вздохнул.

— Помнишь, я тебе говорил, что людей по-настоящему злых почти не бывает? — спросил он. — Они ведь тоже не злые. Просто… Они верят в свое право. Они с ним живут и хотят сделать как лучше…

— …для них… — вставил паладин.

— Не всегда, но чаще всего да, — выдохнул Снек. — Не всегда, но чаще всего.

— Мне с ними не по пути, — буркнул Арифей. — Я в орден хочу.

— Подумай хорошенько. Из ордена не уходят. Это не компания друзей. Тебе придется принять клятву, подтверждая ее своим светом. Это тяжкая ноша, и не каждому она по плечу.

— В орден, — набычился парень.

Гош по доброму улыбнулся, а клирик кивнул.

— Хорошо, тогда я клирик Снек «Янтарная искра» и паладин Гош «Янтарный росчерк» берем тебя в послушники, — произнес клирик и поднял палец, на котором появился светящаяся оранжевым светом искорка.

Он поднес палец к груди парня и прикоснулся к нему.

— Ой! — воскликнул парень и дернулся.

Тут же опустив ворот простой рубашки, он принялся разглядывать небольшой красный рубец в форме Единого.

— Ну, раз у нас теперь послушник, — тут же подскочил на ноги паладин. — То ему нужно оружие!

— Он, кроме тяпки да граблей, в руках ничего не держал, — хмыкнул клирик.

— Но учить-то его все равно надо! — возмутился Гош. — Я тут видел кузнеца. Надо у него выклянчить хотя бы стальной прут для тренировок.

— Погоди, не торопись. Сначала надо что-то сделать с его именем.

— А что с ним не так? — нахмурился парень.

— Понимаешь, в нашем ордене принято правило, что имя должно быть коротким и односложным.

— В смысле?

— Гош, Снек, Роб, Щекл, Даг, — принялся перечислять клирик. — Это во-первых, удобно, а во-вторых, стирает все классовые и национальные предрассудки. Так проще и… это правило ордена.

— А ты у нас Арифей, — кивнул Гош. — По этому надо сократить.

Парень сначала нахмурился, а затем произнес:

— Мать меня всегда Ари звала.

— Вот! Другое дело, — хлопнул по плечу послушника паладин. — Будешь Ари!

— Да, это вполне подходит, — кивнул клирик и тоже поднялся. — Я пойду к настоятелю и попробую у него выпросить приличный псалтирь. Начинать все равно будем с азов.

— А мы к кузнецу. Надо подготовить парня к завтрашнему походу.

— Какому походу? — тут же спросил Ари.

— Завтра мы с караваном отправляемся на приграничную заставу. Там солдаты короля пухнут с голоду. Продовольственные караваны перехватывает ковен, — коротко объяснил паладин и улыбнулся. — А ты что думал? Мы будем сидеть тут и учить тебя? Практика и еще раз практика! Будешь учить молитвы, пока мы будем чистить хлебальники темным ублюдкам!

— Гош! Он ребенок! Прекрати сквернословить! — раздраженно произнес Снек.

— Я посмотрю на твою рожу, когда он солдат слушать будет! Ну? Чего расселся? Пошли!

* * *

— А зачем мы силки убрали? — спросил Ари, глядя на зайца в руках Гоша. — Утром же еще можно было проверить.

— Утром мы уйдем с рассветом, — пояснил паладин. — Не до силков будет. А вот оставлять их нельзя. Мы уйдем, а в них зверушка попадет и помрет почем зря.

Они вышли на поляну, где расположился караван. Монастырь смог собрать всего шесть телег. Этого было мало, но большего он позволить себе не мог.

— Свежевал раньше? — спросил воин, протягивая добычу послушнику.

— Доводилось, — кивнул парень, принимая зайца.

Они дошли до костра, возле которого задумчиво сидел Снек. Парень тут же достал выданный ему нож и собрался уже начать потрошить зверька, но тут недовольно проворчал клирик:

— А молитву?

Парень замер с ножом в руках, кивнув, положил мертвую тушку и отправился за выданным псалтирем.