– А-а-а… – протянула Вивьен, не поверив мне. «А я думала тысяча шестьсот восемьдесят первый. Словно в средневековье попала. И чем у них мужики только тут занимаются? Никакого прогресса». – Вика, а ты откуда к нам пришла? – этот вопрос застал меня врасплох.

– Из Московии, – ответила первое пришедшее на ум.

– Это где у нас такой город? Или поселок? – Вивьен забавно нахмурилась, отчего на лбу появились волнистые складки. Возможно, я ошибалась, но она казалась мне хорошей женщиной.

– Неподалеку тут, – проговорила нараспев и неопределенно махнула рукой.

– Справа или слева от земель Данге? – не унималась она. Сложилось впечатление, что Вивьен хорошо знала местность, поэтому решила схитрить.

– Да по прямой.

– Так по прямой же горы! – ахнула собеседница.

– Ну вот за ними и находится мое селение. Совсем крохотное и глухое. Его даже ни на одной карте нет, – заливала и не краснела. А что мне оставалось делать?

– Бедняжка. Наверное, сложно вам там. Поди, никаких удобств нет.

– Куда нам до вас?! – поддакнула ей, желая приступить к работе. Иначе вопросы могли не закончиться.

– Ты с Лореной не шути. Она только с виду добренькая. Может розгами или кочергой отдубасить. Не то что Элизабет.

– Это я уже поняла. С бывшей экономкой приключилось что-то ужасное?

– Нет. Она сама ушла, как только этот… – служанка остановилась на мгновение, чтобы остыть и не наговорить лишнего, – лорд Данге сменил нашего хозяина, – на глазах у женщины проступили слезы, она громко шмыгнула носом и запричитала: – Бедный Гордон!

– Какой Гордон?

– Как? Ты ничего не знаешь? – изумленно спросила Вивьен, вмиг перестав плакать.

– Нет. Я же не местная. Из-за гор к вам пришла.

Она немного подумала и кивнула, видимо, сочла мой рассказ правдоподобным.

– Лорд Тибальт Данге стал хозяином этого замка лишь две недели назад после смерти Гордона. А ведет себя так, словно с рождения здесь всем заправлял. Еще и эту… приволок с собой, – последняя фраза относилась к Лорене, – докладывает ему о каждом нашем шаге.

– Бывший хозяин умер от старости?

– Старости? Ты что?! Он был еще так молод! Ему тридцать исполнилось бы только в следующем году.

– Что тогда случилось?

– Ой! Меня же Пьер попросил соли принести, – спохватилась служанка и торопливо, подхватив юбки, развернулась.

– У вас водятся динозавры? – спросила я, когда Вивьен была уже у выхода.

– Кто? – старшая по кухне остановилась, и снова у нее на лбу залегла волнистая складка.

– Бегающие существа с острыми зубами.

– А-а-а… Мохначи иногда приходят из леса, но им и там хватает еды.

Вот и поговорили, словно на разных языках. Получается, динозавров здесь нет. В чем же тогда интерес Лены к этому миру? Неужели на мужика польстилась? На нее это было непохоже. Наверное, есть что-то еще…

Я снова взглянула на этот Эверест и тяжело вздохнула. Моя бабушка родилась в глубинке и частенько перед сном делилась с нами воспоминаниями о своей молодости. Ей довелось застать время, когда бытовой химией еще и не пахло. Из ее рассказов я знала, что жирная посуда хорошо отмывается горячим картофельным отваром и раствором золы или щелоком, как тогда его называли.

Первым делом я максимально вычерпала грязную воду, затем попросила у мальчика, следившего за огнем в печах, насыпать в ведерко пепла, и добавила его в чан. Оставив дальше отмокать посуду на этот раз в щелочном растворе, взяла пару кастрюлек и вышла на улицу, чтобы натереть их песком, вложенным в пучок травы.

Занимаясь нудным делом, я думала то о Лене, то о бывшем однокласснике. Первая на меня сейчас явно злилась из-за браслета и не совсем внезапного для нее исчезновения, по второму же я сохла не один год, мечтая стать его женой. Кто знает, чем бы закончилась наша встреча? Хоть замуж и не стремилась, предложение Артура наверняка приняла бы без колебаний. А он намекал о цели своего визита, и не раз. Говорил, что отчасти из-за меня собирается в Москву. Казалось, я его знала как свои пять пальцев. Просто мне не хотелось повторить судьбу своей матери: остаться одной с двумя детьми на руках. Правда, она и сама потом сбежала, бросив нас на бабушку.

Когда солнце начинало сильно припекать, я оставляла котелки и возвращалась в кухню. Дело спорилось. Большого ума в нем не надо. Десять лет назад по окончании политехнического колледжа мне уже довелось работать посудомойкой в столовой при большом машиностроительном заводе. Без стажа и навыков кому я была нужна на тот момент? Платили копейки, зато никогда не голодала – и завтракала, и обедала, и ужинала там. Отработав год, моя душа пожелала перемен, и я последовала ее зову, устроившись в салон красоты мастером по татуажу бровей и губ. Однако это тоже быстро наскучило. В итоге я занялась тем, что мне больше всего нравилось – рисованием, пусть и не на бумаге.

Пока мыла посуду, прислушивалась к разговорам, ловила каждое слово, пытаясь узнать хоть что-то о Паталии и существующих в ней порядках. Но ничего значимого из этих бесед так и не вынесла. Без внимания со стороны своих «коллег» я не оставалась: то мясник заглядывал, чтобы топор и разделочные ножи отдать, а заодно и невзначай тяжеленную кастрюлю поднять с пола, то пекарь, чтобы помочь вытянуть ее из чана. Я одаривала их благодарными улыбками и получала такие же теплые в ответ. Ни от кого не услышала плохого слова или двусмысленного намека. Но, возможно, все еще изменится.

К вечеру мой позвоночник, казалось, рассыпался на части. Но мне удалось справиться с основной частью посуды, накопленной за долгое время. Остались немытыми несколько решеток для жарки и пара котелков.

Экономка частенько наведывалась в кухню, контролируя, кто чем занимается. Однако после семи часов, когда начался ужин, ее и след простыл. И все смогли облегченно вздохнуть.

Вивьен не раз уговаривала меня бросить дурное дело, но я не остановилась, пока не разобралась с тарелками после вечерней трапезы. У моего рвения имелось оправдание – усмирить хоть немного бдительность Лорены, перестать думать о Лене, своей участи в ближайшее время, потере работы в Москве и выкроить на завтра пару свободных часов для разведывания обстановки.

В итоге, когда я рухнула на высокий деревянный стул, стоявший в углу, казалось, была больше мертва, нежели жива. Ногти стерлись до мяса, руки, ноги, спина и живот болели от тяжеленных кастрюль. Мне не терпелось доплестись до кровати и забыться крепким сном, но тело за день сильно вспотело и ужасно чесалось. Следовало бы помыться. Вот только где?

– Устала? – подошла ко мне Вивьен. Невзирая на полноту, женщина словно летала по просторному помещению.

– Очень, – честно призналась ей, привалившись к стене. Она приготовила ароматный отвар и подала его мне. Благодарно кивнув, я сделала несколько глотков.