С каждым днем мне все тяжелее удавалось выкроить пару часов свободного времени на рисование. Помимо полетов на Смарагде, воспитания детей, с которыми любила возиться и Вивьен, присмотром за огромным замком, я учила местный язык. Но, несмотря на свою занятость, старалась каждые два-три месяца пополнять нашу картинную галерею новым портретом.

В Паталии я обрела тех, кто полюбил меня всем сердцем: Гордона, без которого больше не представляла свою жизнь, Смарагда, ставшего мне верным другом, хоть и частенько ворчавшего, Вивьен, по-прежнему хлопотавшую за меня и заменившую мне ту, чью любовь я так и не познала, но отдавала ее сполна своим детям. Они были моим смыслом жизни, моим продолжением, моим самым большим сокровищем. Тот осенний день, шесть лет назад показавшийся мне полным кошмаром, на самом деле положил начало безграничному счастью.