– Столько пафоса, – нарочито скучающим голосом произнес староста, поглядывая на полуоткрытую дверь, ведущую в коридор.

«Неразумно будет, если кто-то услышит спор, – подумал он. – Тем более тон, в котором позволяет себе разговаривать эрсати».

– Кэр, я надеюсь, ты не нарочно оставил дверь открытой? Или ты решил, что нашу милую беседу, непременно, должны слышать на всем заводе? Может, попробуешь наладить громкое оповещение? Тогда результат будет стопроцентным.

– Прикажи Гракху или кому-нибудь из его дружков, – неприязненно ответил Кэр, однако к двери подошел.

На его губах тут же заиграла паршивенькая улыбка – со стены пластами отваливалась, когда-то разрисованная декоративная штукатурка. Нанесенная еще до войны, сейчас она представляла жалкое зрелище. На ней с одинаковым успехом можно было разглядеть и песчаные барханы с виднеющимся вдали оазисом, и приморский берег какого-то тропического острова. Краски поблекли, а всю поверхность, обнажая черные пятна склизкой плесени, покрывали змеящиеся трещины.

– Видишь это? – Кэр ткнул пальцем в вонючее пятно. – Вот это вся ваша гребаная община. Грязь, прикрытая громкими речами. И так везде. Сверху красиво, а копни глубже – вонь и дерьмо.

– Ты часть этой грязи, как не крути. И если община до сих пор испытывает трудности – это наша общая вина, – напомнил Закэри и невольно подумал, что вот причина, по которой его уже который день мучит аллергия. Мерзкие грибки.

Как не старайся бороться с ними, а все равно прорастают и устраивают собственные колонии по соседству с человеческими. После войны появилось огромной количество до того невиданных представителей флоры и фауны. Некоторые особи эволюционировали, приспосабливаясь к новым условиям существования, некоторые появились, будто из ниоткуда – детища радиации или магии. О паразитах и говорить было нечего – их развелось ужасающее множество, причем от многих из них оказалось крайне сложно избавиться.

– Я не просился в ваш мир, – медленно проговорил Кэр и вернулся к стулу.

Он все-таки последовал недавнему приглашению и уселся, при этом отклонился назад и положил ноги на стол. С тяжелых подошв на столешницу посыпался песок и мелкие камни. Странно, но Закэри по-прежнему хранил полное спокойствие.

– Если ты не осознал раньше, то обрати свое драгоценное внимание хотя бы теперь – этот мир стал и твоим домом. Да, ты не просился сюда, как сотни и тысячи других пришельцев. У вас были свои миры, своя история. Но в тот момент, когда вы переступили незримую границу, ваша и наша судьбы слились воедино. Бежать глупо. Все это хорошо поняли те, кто первыми подняли головы и увидели возносящиеся к небу грибы взрывов и корежащие материю заклинания. Не хватило самой малости, чтобы стереть жизнь с планеты…

– Не нужно мне этой исторической чепухи, я ее знаю не хуже тебя, – перебил Кэр. – Но давай заглянем немного дальше. Вспомним – что стало толчком? Мы были лишь результатом вашего эксперимента, вашей жажды познания. А вы когда-нибудь задумывались, во что может превратиться эта жажда? Чем обернется гонка к новым высотам? Конечно, зачем забивать себе голову ерундой? Только вперед…

Староста тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

– В тебе говорит ненависть. И спорить нет смысла, потому что каждый останется при своем мнении, – Закэри почти физически ощущал ликование эрсати, чувствующего свою победу. – Мы не можем отвечать за действия наших предков. Не можем повернуть время вспять. Но я точно знаю одно – повторения прошлого допустить нельзя. А для этого придется научиться жить всем вместе, как бы трудно это ни было.

– Все это лишь слова, – самодовольно улыбаясь, сказал Кэр.

– Слова? Ты только что распылялся в своей ненависти, так сделай то, что тебе так хочется. Избавься от ненавистного человека, из-за которого ты торчишь в грязной дыре под названием Земля. Из-за которого ты страдаешь, а не живешь в родном мире, полного благоухания дивных цветов и бархатного пения птах.

Улыбка сползла с губ эрсати.

– Сделать что?

– Ну, как что? Уничтожь человека. Я не стану сопротивляться и звать на помощь. В шкафу есть пистолет и патроны к нему, возьми их и примени по назначению. Пистолет старый, но осечки не даст, не переживай.

Глаза Кэра сделались круглыми.

– Старик, ты совсем свихнулся?!

– Только подушку возьми, чтобы никто не услышал выстрела. Ну же, смелее. Мир сразу станет ярче, наполнится красками, уйдут все невзгоды. Я стану первым, потом ты найдешь единомышленников и продолжишь благое дело. Только вот не помешают ли тебе шиверы, вурсты, все остальные? Причину для ненависти найти очень легко… Ну ничего, разберетесь. Пока что перед тобой старик. Давай, шевелись, ты заставляешь меня ждать.

Эрсати замер, словно обратился в статую. В его глазах промелькнуло странное выражение. Со стороны могло показаться, что это была искорка уважения. Но откуда взяться этому чувству в сердце самовлюбленного типа, который о собственной прическе думал больше, чем о судьбе всей общины?..

– Нет, – протянул он, наконец. – Я еще посмотрю на вас. Увижу, как вы друг другу за кусок хлеба перегрызете глотки. Вы вымираете и это всем известно. Еще лет сто или двести и вас не станет. Жаль, что я не доживу до того времени и не увижу глаза последнего человека. Хотя… может, и доживу, чем черт не шутит?

– Смотри, ждать не устань. Любопытный какой… – Закэри усмехнулся.

– Тебя точно дождусь.

– Ну а чтобы ожидания не были слишком тягостными, предлагаю скрасить их легкой прогулкой до института и обратно, – снова возвратился к изначальному вопросу староста. – Дозиметры показали, что радиация там в норме. Эти места вообще не подвергались ракетным ударам. Там нет никакой заразы. Магия имела место быть, но лишь наступательного характера – в городе нет ни одного целого дома. Однако около самого института все спокойно. Кстати, вполне возможно применение ваших технологий в области электростатических полей. Разрушения уж больно характерны – равномерная груда камней. Заодно и ознакомишься поближе…

Кэр скривился так, словно у него невыносимо заболел зуб.

– Я не солдат и не грузчик, на кой мне тащиться туда? – сказал он. – Пусть приносят сюда все, что посчитают ценным. Я посмотрю и скажу точно, что за дрянь они вытащили. А смотреть на развалины – уволь, это не для меня.

– А что для тебя? Ты просто чистоплюй, – вздохнул староста. – Сам себя послушай! Сюда принесут, я посмотрю… Ладно, наш разговор затянулся и может продолжаться еще целую вечность. А поэтому на выбор – экспедиция в институт или же я найду тебе иное занятие. Знаешь, подошло время чистить канализационные стоки – они забились после последнего ливня…

Глаза Кэра гневно блеснули. Он напрягся и уже открыл рот, чтобы возмутиться, когда входная дверь скрипнула и открылась. Открылась робко – никакого напора или заявления о правах вошедшего. На пороге показалась маленькая фигурка в мешковатом комбинезоне и клетчатой рубашке. Кэр презрительно фыркнул и отвернулся. Девушки, одевающиеся столь непривлекательно, были для него сродни паукам.