Майор показал на маленький столик в углу, с лампой под желтым абажуром.

– А может, он ее нарочно на шкаф поставил, подальше от чьих-то глаз? – спросил сотрудник милиции, обнаруживший орудие убийства.

– Да нет! – не согласился с ним Алексей Петрович. – Спрятать мог бы и похитрее. Скорее всего, сам по себе убийца – человек далеко не маленьких габаритов. Ему легче поставить это сюда, чем нагнуться к столику. Да и силы, и нервов у него, слава богу, явно хватает.

– Проходил по двору мужчина, высокий такой, я еще внимание на него обратила. Было в нем что-то такое… очень странное, – вспомнила Марина.

– Что за мужчина? – повернулся к ней майор.

– Высокий, худой, носатый. Нос у него большой. Молодой человек, лет двадцать пять или, может, чуть больше. Так странно все время озирался, глазами стрелял из стороны в сторону.

– Где вы его видели? – прищурился Алексей Петрович.

– Здесь, во дворе. Я подошла к двери, а он мне навстречу вышел из подъезда.

– Что вы еще запомнили? Во что он был одет? Может быть, приметы какие-то особые? – явно оживился майор.

– Светлая ветровка, белая. Под ней футболка, голубая. Брюки темные. А вот обувь я не запомнила.

– Узнать сможете?

– Думаю, да, – кивнула Марина.

– А фоторобот составить? – спросил Коля.

– Не знаю, – неуверенно развела она руками. – Никогда раньше не приходилось. Можно попробовать.

– Ну ладно, хорошо, – вздохнул майор. – Сейчас проедем в УВД, там все и решим.

– В УВД? – Глаза Марины расширились. – И я тоже?

Майор посмотрел на нее как-то, как ей показалось, устало и снисходительно.

– А как вы думали? – произнес он.

– Вы у нас, можно сказать, главная подозреваемая! – весело воскликнул Коля, подмигивая Марине.

Ей, однако, стало не до смеха – в сложившейся ситуации Марина не способна была демонстрировать окружающим свое чувство юмора. Поэтому она решительно повернулась к майору.

– Послушайте! – взволнованно, но твердо произнесла она. – Я вообще-то ничего предосудительного не сделала! Я законопослушный человек, уважаемый, между прочим! У меня документы в порядке! Кажется, это я сама вас вызвала, верно? Я вообще могла ни о чем не сообщать, а просто развернуться и уйти! Вы бы даже никогда не узнали, что я здесь была! И об этом подозрительном типе – тоже! Хотя бы из-за того, что я добровольно помогаю вам, вы могли бы отнестись ко мне уважительно, а не отпускать идиотские шуточки!

– Ну что вы, успокойтесь, пожалуйста, – смягчившись, произнес майор, жестом показывая Коле, чтобы тот унялся. – Мы вам очень благодарны. Но и вы нас поймите тоже: мы обязаны записать все показания, все проверить… Разберемся – и вас отпустят. К тому же вы не арестованы, а лишь задержаны.

– Очень ценное уточнение! – съехидничала Марина. – Только вот не вижу, в чем разница: торчать в УВД, будучи задержанной или арестованной, – по-моему, почти одно и то же! У меня вообще-то дети дома! И муж! И еще работа! И вообще, на каком основании вы меня задерживаете?

– На том, что вы являетесь ценным свидетелем. Свидетелем по уголовному делу о тяжком преступлении, – отчеканил майор, и в голосе его прозвучали металлические нотки.

На Марину эта метаморфоза произвела сильное впечатление, и она ничего не возразила, только поникла и закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Кстати, насчет подозрительного типа, – заговорил обычным голосом майор. – Особых примет не заметили?

– У него родинка над глазом. Вот тут, – Марина, пытаясь унять дрожь обиды в голосе, показала, где именно. – Такая… темная.

– Ну, это уже почти фоторобот, Алексей Петрович, – удовлетворенно произнес Коля и, видимо, желая реабилитироваться в глазах Марины, добавил, обращаясь к ней: – У вас прямо глаз-алмаз, девушка!

– Спасибо, – сухо ответила Марина. – За девушку – в особенности!

И отвернулась.

– Да, кстати, а записная книжка покойного, где она? – вспомнил майор.

Марина полезла в сумочку и молча извлекла коричневые «корочки», которые так и не дошли до своего хозяина. Алексей Петрович взял книжку и, перегнув странички, быстренько перелистал, придерживая их пальцем правой руки.

– Ну вот, теперь нам есть что почитать, – удовлетворенно произнес он, впечатленный обилием информации. – Кстати, вы не знаете случайно, куда именно вчера уехала жена убитого?

Марина пожала плечами:

– К матери. Он мне сам сказал…

– К матери… – Майор задумчиво почесал подбородок. – И где живет ее мать?

– Ну уж этого, извините, я не знаю! – раздраженно проговорила Марина. – Как надолго вы собираетесь меня задерживать?

– Там видно будет, – уклончиво ответил Алексей Петрович, убирая книжку в карман, и, смягчившись, добавил: – Не переживайте. Если улик против вас не появится, думаю, вас можно будет отпустить под залог.

«Под залог! – усмехнулась про себя Марина. – Конечно, они поняли, что у меня деньги водятся, вот и заговорили!»

Однако она была рада и этому. Решив больше не спорить с майором и его подчиненными, чтобы не сделать хуже самой себе, женщина опустилась на стул в ожидании, когда закончатся следственные действия в квартире Коваленко. Ждать пришлось около часа, после чего все направились в управление внутренних дел…

* * *

– Я правильно понимаю, под залог вас все-таки отпустили? – спросила я, когда Марина закончила рассказ.

– Да, – кивнула моя собеседница. – Составили фоторобот, еще тысячу раз попросили меня пересказать одно и то же, но потом все-таки отпустили.

– Когда все это случилось? – уточнила я.

– Позавчера. Домой я попала уже ближе к ночи и сразу же вырубилась. Весь вчерашний день приходила в себя, а сегодня поехала на работу. Но никак не могла сосредоточиться и поделилась своей бедой с компаньонкой. Она не меньше меня заинтересована в процветании нашего бизнеса, так что я могу не опасаться, что примется болтать направо и налево. Она рекомендовала мне вас, сказала, что ее знакомые пользовались вашими услугами и остались довольны как расценками, так и результатом. И я больше не раздумывала. Мне нужно решить проблему как можно быстрее. Вы должны меня оправдать! Моя деловая репутация не может пострадать!

– Ну, во-первых, я не судья, чтобы оправдывать вас или признавать виновной, – заметила я. – Во-вторых, я не представитель прессы, чтобы дать опровержение в газетах и раструбить на весь белый свет – вы, мол, невиновны в убийстве. Могу лишь расследовать обстоятельства смерти Коваленко и установить, кто же на самом деле его убил. И если выяснится, что это все-таки сделали вы – это я условно говорю! – поспешила добавить я, увидев, как вспыхнула моя потенциальная клиентка, собравшаяся горячо возразить, – то я никак не сумею обелить ваше имя. Это, кстати, для вас информация к размышлению: нанимать меня для проведения расследования имеет смысл, только если вы и в самом деле не убивали Коваленко.