Он прикурил и сделал затяжку.

— Чем вы занимаетесь здесь? — спросил Юхан.

— Веду курсы по изучению Библии, рассказываю заблудшим душам о Спасителе.

— Звучит интересно, — заметил Юхан.

— Мои проповеди зачастую довольно скучные, честно говоря. Да и проблемы, с которыми люди сталкиваются, по большей части довольно заурядные. Типичные для среднего класса, уже набившие оскомину, — ответил священник, и на его лице появилось некое подобие улыбки. — Воистину на небесах будет мало веселого, — добавил он.

— Вам следовало бы тогда собирать других людей. Пьяниц, например, — сказал Юхан.

— Пожалуй, — рассмеялся священник. — Вот их-то точно следовало бы наставить на путь истинный. А что вы сами здесь делаете?

— Грешу, — признался Юхан, и собственный ответ показался ему немного вызывающим.

— Добавляете Богу работы? — спросил священник.

— Да, как будто у него и без меня недостаточно дел.

— Порой приятно заняться мелкими проблемами, — заметил священник. — В качестве развлечения.

— У нас роман, — признался Юхан, сам не понимая, почему сказал это.

Он надеялся вызвать в священнике какую-то реакцию. Но святой отец просто немного удивленно смотрел на сигарету, как будто никогда прежде ее не видел.

— Пора завязывать с курением, — пробормотал он, скорее обращаясь к самому себе, чем к собеседнику.

— В одной сигарете ведь нет ничего страшного? — пожал плечами Юхан.

— Вы говорите как мой психотерапевт. И как долго он продолжается? — спросил священник.

— Прилично, — ответил Юхан. — Примерно год.

— И все идет нормально?

— Да, хотя я собираюсь развестись с женой. И Анна…

Он почувствовал себя предателем, когда произнес ее имя.

Словно, устыдившись своего греха, он оскорбил ее, а ведь ни она сама, ни их отношения осуждения не заслуживали.

— Ну… она здесь, со мной.

— И что с ней?

— Она тоже разведется. Скоро.

— У вас есть дети? — спросил священник.

— Только у нее.

— Надеюсь, все будет хорошо.

Святой отец выглядел немного обеспокоенным, и это разозлило Юхана. Зачем надо было заражать своим дурным настроением и сомнениями других? Люди ведь постоянно расходятся. Это столь же естественно, как очки, которые с возрастом требуются почти всем.

— Извините, — сказал священник, заметив, что Юхан помрачнел. — Я не хотел расстраивать вас. Но, если вам когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить… вот моя визитка.

Он протянул кусочек картона, выглядевший очень скромно и, скорей всего, стоивший дешевле, чем те, которые сам Юхан обычно использовал и получал по службе.

Озабоченное лицо священника, однако, действовало угнетающе, и Юхану стало не по себе. Ведь как он и Анна могли совершать что-то греховное? Они же любили друг друга. Именно сейчас, пожалуй, вели себя не лучшим образом, но если смотреть на происходящее с точки зрения долгосрочной перспективы, вряд ли им следовало особо стыдиться. Так случалось порой. Люди могли совершать довольно неприглядные поступки в отношении своих партнеров и в результате находить собственное счастье и при этом больше не совершать ничего предосудительного. Даже если супружеская измена не улучшает карму. К тому же они собираются в дальнейшем жить вместе.

Подносы с остатками завтрака и обеда стояли на крошечном письменном столе и на кресле. За все время они покидали комнату только несколько раз, чтобы покурить.

Они спали вместе, как Анна решила, в последний раз. Хотя, пожалуй, они могли бы успеть потом еще раз, по-быстрому. Здесь все зависело от него.

После Юхан сидел на кровати и читал газету, рядом на тумбочке стояла чашка с кофе. Анна лежала на боку и смотрела на него. Размышляла о том, как ей будет постоянно не хватать Юхана. О том, каким добрым он был. Насколько важным во время секса для него было именно ее удовольствие. Как сильно ей будет не хватать картинок, которые она уже нарисовала в своем воображении относительно их будущей совместной жизни, представлявшейся ей раем на земле. Она так ясно, будто наяву, представляла дом, в котором они должны были жить, видела в мельчайших деталях мебель…

К сожалению, этим мечтам не суждено было сбыться. Сейчас ей требовалось расставить точки над i, а потом стараться держать себя в руках.

Юхан заметил, что она смотрит на него. Он улыбнулся ей, но Анна не смогла ответить ему тем же.

— Послушай, Юхан, — начала она, — нам надо поговорить.

— Конечно. О чем?

— Мне жаль… — пробормотала она и попыталась найти нужные слова, чтобы смягчить удар.

Анна множество раз проговаривала про себя все, что хотела сказать, но сейчас не могла вспомнить ни слова.

— Чего тебе жаль?

Улыбка исчезла с лица Юхана, и он посмотрел на нее очень внимательно. Понял, что речь действительно пойдет о чем-то неприятном.

— Я очень сильно люблю тебя.

— Я тоже. И здесь не о чем жалеть, — улыбнулся он и лег рядом. — Мы же действительно нашли друг друга, не так ли? Будет здорово, когда мы сможем по-настоящему быть вместе, а не только время от времени, как сейчас.

— Да, все так, — согласилась Анна, и создавалось впечатление, как будто она собиралась с духом, готовясь броситься в пропасть. Она сделала несколько глубоких вдохов.

— Так в чем же дело? — спросил он, и сейчас впервые его голос звучал обеспокоено.

Она сделала еще несколько глубоких вдохов. Время пришло.

— Я не смогу съехаться с тобой, — сказала она.

— Что?

— Я не смогу съехаться с тобой.

Юхан откатился от нее и встал на колени на кровати.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился он.

— Ничего не получится.

— Хорошо. Тогда мы, наверное, сможем жить каждый в своей квартире, если ты этого хочешь, — сказал он. — Мы же все равно собирались жить отдельно какое-то время, чтобы все выглядело более прилично?

— Нет, мы должны расстаться, — сказала Анна и села.

— Мы? Мы должны расстаться? Но почему?

— Мне так надо, — ответила она.

Юхан открыл рот, словно рыба, выброшенная на берег, и вытаращил глаза. Анна почувствовала неприятный привкус во рту. У нее не укладывалось в голове, что она смогла произнести нечто подобное. Но тут уж ничего не поделаешь, альтернативы она не видела. Сикстен был слишком впечатлительным. Психолог объяснил все достаточно ясно, и ей оставалось только поверить врачу. Никакой излишней активности или контактов с посторонними. Это касалось и ее тоже.